Сияние серого солнца (СИ)

Но президент Сноу предложил мне компромиссное решение — выйти замуж в семнадцать. За его племянника, чтобы ото всех скрыть его нетрадиционную ориентацию. Честно, вначале мне было смешно. Вещь, считавшаяся нормой в рамках столицы, не был приемлем для президента. Пришлось согласиться.

Натан был старше меня на четыре года и работал научным аспирантом. Никакого торжества не было, потому что ни он, ни я не хотели союза. Потому мы жили тихо. Благодаря этому фиктивному браку, желающих встретиться со мной исчезло. Так что можно сказать, что мне в какой-то степени повезло.

Натан был доброжелательным парнем, с которым я любила разговаривать по вечерам и обсуждать новое до трёх часов ночи. А самое главное виделись мы редко и это меня устраивало. Только вот при правительстве Коин его казнили.

Да, и я была там. Никаких слез и драм, мы были не настолько близки, чтобы допустить такое. Просто молча обнялись. Он улыбался, даже тогда, когда ему выстрелили в висок. Я себя успокаиваю себя тем, что эта смерть была не такой уж ужасной по сравнению с остальными.

Говорят, некоторым высокопоставленным деятелям сдирали кожу живьём или заставляли принимать кислотную ванну. Рассказать, как мы к этому пришли?

После того как тур был совершён и я «вышла замуж», на меня возложили миссию — подавить мятежные настроения. Тогда я впервые начала сомневаться в компетентности президента. Не самолично, а через разработку пропагандисткой литературы.

Архивы и величественные библиотеки стали моим вторым домом. Но не получилось по многим причинам. Так бывает иногда. Думаю, основная причина заключалась в том, что мы не сработались с Плутархом Хэвенсби. Уж больно он меня не возлюбил и относился плохо скрываемым презрением, хоть и старался иногда скрыть за холодной маской безразличия. Говорят, что на играх он ставил на мисс Эвердин.

И потом не он ли подбивал президента на безрассудные поступки? Изменить изначальный план третьей квартальной бойни? Да, пожалуйста. Зачем отправлять на арену родственников победителей, когда можно их самих? А президент согласился, хоть мы с Натаном пытались его отговорить, что позже стоило ему жизни. И жизни его племянника с внучкой.

На играх выступали Энобария с Брутом. В принципе, мисс Голдинг могла бы не идти на игры. Но когда на жатве выбор пал на Лукрецию, она заменила её. Помню, у меня была истерика, когда мистера Саммерса убил этот Литье своим током.

А в новом правительстве этот гений занял весьма важный пост. Жаль, что я убила Эвелин таким милосердным способом. И не могу теперь покуситься на него. А Энобария осталась жива, ведь игры были сорваны повстанцами. Роковые игры похоронили Кашмиру с Блеском.

Но не Одейра с Джоанной. Четвёртому отношусь нейтрально, но Джоанне благодарна. Именно она, возглавив революцию, убедила Коин всучить живым победителям иммунитет. Даже победителям второго.

Кстати, я забыла сказать, что президент после разрушения арены, приказал миротворцам устранить всех остальных победителей. Лукреции удалось скрыться и притвориться мёртвой. А Лаим была недосягаема, так как была лидером местных повстанцев. А Ранкина пырнули ножом. В то время как, меня не могли тронуть по причине непрямого родства с президентом.

После всех этих трагичных и бессмысленных событии, Энобарию отправили в ссылку во второй при надзоре миссис Рэйб, мятежной победительницы. Джоанне пришлось уверить Коин в том, что я поехавшая, чтобы выбить мне разрешение на спокойную жизнь, что была полуправдой. В свои двадцать я была седой, нервной и могла говорить невпопад при ясном уме. Да ещё и вызвалась присматривать за мной на полгода, хоть я и не заслужила такой чести.

Первый год революционной разрухи я не застала в полном объёме. Ведь провела я его в седьмом. Раздавленная смертью ментора и Натана. Это было пыткой, ведь я ненавидела лес, как-никак оно напоминало антуражем мои игры.

Но я не пила, видя, что случилось с ментором двенадцатых. Кажись, он умер от цирроза печени. Не курила, не занималась физическим саморазрушением. Наоборот старалась много ходить и ежедневно принимать душ, чтобы не потерять форму. Раз победила, то нужно оставаться победителем. Назло всем держать марку.

Затем при Пейлоре режим смягчился. Нашёлся ведь один сумасшедший, который подорвал машину Коин и сам заодно с ней отошёл в мир иной. Ох, как я тогда радовалась весь день. На нового президента мне все равно, по крайней мере, она из дистрикта, а не эти сухари, налегающие на готовое. И не знающие наш быт и страдания.

С того момента я могла свободно перемещаться по дистриктам. Временно обосновалась в родном Смарагдусе. Городок сильно обнищал, ведь теперь кому нужны роскошные изделия, когда стране не хватало обыкновенного хлеба?

Я бездарно прожигала жизнь, грелась на солнышке и пила чай в одном из чудом уцелевших кафешек. Но морально не могла вернуться во второй. Все те, кого я знала, погибли в бомбёжке и обвале шахты. Уж больно мне перечислять имена. Я храню лишь их образы. Та, которую я заменила. Те, которые пришли со мной попрощаться.