Сияние севера. Холод твоего сердца

В отличии от Николая, Горазд не считал примкнувшим к их отряду бывших рабов такой уж обузой. Они не имели навыков обращения с техникой, хотя и не боялись её, что само по себе странно, но удобно. Разговор с ними неизменно превращался в попытки объясниться на пальцах и рисование на песке, если в месте остановки находился песок или на камне, если под руку попадался подходящий камень. В самом крайнем случае приходилось тратить драгоценную, в связи с её дефицитом, бумагу. Но зато найдёныши, как их ласково называла Лидия, оказались неплохими охотниками и даже в чужих, для них, мирах умудрились возвращаться с охоты с добычей. Так что вопрос кто кого кормит оказался не таким однозначным, как виделось старшему лейтенанту Золотилову. Эти ребята умели читать следы, конструировать примитивные ловушки, находить удобные места для стоянки или воду в пустынной местности и так далее. Словом, достаточно полезные дикари, идеально дополняющие отряд современных людей лишившихся большей части своих технических приборов и инструментов.

Лидия и ещё пара человек пытались учить найдёнышей языку. Горазд тоже участвовал в импровизированных уроках. Частично, чтобы элементарно убить время. К моменту начала пути домой мизгирей на ходу оставалось всего три штуки, а к текущему моменту и вовсе два. Пилотов было больше чем машин. Учитывая, что Золотилов вдруг стал главой остатков экспедиции как самый старший по званию и Горазд остался без напарника, а пилотировать шагающий танк должна сработавшаяся двойка пилотов, то он автоматом оставался не у дел. И вынужден был попеременно ехать на одной из телег вместе с выжившими пехотинцами, техниками и найдёнышами.

Вторая причина, по которой он участвовал в обучении дикарей, сейчас сидела рядом, обнимая его обветренной солнцем и ветром рукой. Найденыши тянулись к Лидии. Это не удивительно. Она больше остальных занималась с ними. Первая начала учить русскому языку и пытаться изучить их язык. То, что сейчас Лидия выполняла функцию единственного оставшегося врача ничего не значило. Учёный всегда остаётся учёным.

Кроме того, с момента ночного сражения и бегства из мира эльфов, Лидия оставалась единственной девушкой из числа выживших участников экспедиции. А сейчас к ним добавились почти сорок человек бывших рабов. И непонятно сколько лет они не видели в рабстве у чудовищ обыкновенной человеческой женщины. Горазда волновал этот момент. По совету Золотилова, Лидия не расставалась с личным оружием, хотя здоровенный пистолет изрядно оттягивал пояс. Горазд тоже таскал предназначенное скорее против людей, чем против демонов оружие.

Впрочем, найдёныши пока вели себя мирно, и Лидия говорила, что они похожи на больших, бородатых, покрытых паутиной застарелых шрамов, детей. Такие же любопытные и доверчивые. И что есть сил стараются понравиться управляющим грохочущими штуковинами землянам, любым способом заслужить их благосклонность. Может быть до сих пор боятся, чтобы их не бросили, или чувствуют себя в долгу за освобождение от рабства. Или шагающие танки и прочие, оставшиеся у них технологические предметы, произвели на них столь глубокое впечатление, что они до сих пор не могло отойти? Чужая душа потёмки. А уж у выходца из иной, полностью незнакомой культуры тем более. Мало ли какие в их обществе были приняты моральные нормы до того, как их захватили те оборотни?

Самые способные ученики уже могли говорить на уровне: моя-твоя, приносить-хвалить и так далее. Но для полноценного разговора этого совершенно недостаточно.

Одного из способных, кто дальше остальных продвинулся в обучении языку землян, звали Гран. Он постоянно отирался рядом с Лидией, чем вызывал подспудное недовольство Горазда. Но в одном этому Грану не отказать. Он был любопытен, действительно, как ребёнок, но при том не навязчив и когда ты чувствовал, что его с трудом составленные вопросы или молчаливое присутствие рядом начинают утомлять, Гран, без напоминания, отходил прочь. Правда вскоре после этого возвращался снова, чтобы опять задавать "детские" вопросы на всевозможные темы, начиная от "почему машина едет", до "как стреляет гром-копьё, как научиться с ним управляться и как можно сделать стреляющие громом копья". Золотилова и некоторых других, не расположенных тратить время на попытки цивилизовать найдёнышей, Гран обходил стороной. Зато Горазду приходилось отдуваться по полной. Он и уйти не мог. Точнее мог, но не хотел, будучи привязан к Лидии как верёвочка к воздушному шарику.