Сияние (СИ)

И медленных признаний робкий звук...

Теперь -- не знаю, где ты и откуда

Пришла ко мне, но верю: это -- чудо,

И за любовь и преданность твою

Легко свое бессмертье отдаю...

С тех пор я умирал в бою и в поле

Десятки раз -- но явственно, до боли,

Запомнил на губах я привкус слез

И чёрное сияние волос...

И где-то в небе, над моей судьбою,

Идёшь ты, молча, легкою стопою,

И смотришь сквозь меня -- туда, туда,

Где до сих пор горит твоя звезда...

И только ветер, только ветер, ветер

Доносит весть, что ты была на свете,

Доносит часть твоей живой души

В ночной тиши, в молитвенной тиши...

И сумерки, прощая, в тишине

Кладут ладонь на лоб горячий мне.

Тёмная вода

Темна вода во облаках.

Псалтирь

Ещё сжимали руку руки,

Но в небе плакала звезда

И всхлипывала о разлуке

Ночная тёмная вода.

Мы расставались на неделю,

А оказалось - навсегда.

Легла меж нами без предела

Ночная тёмная вода.

Закрылась в будущее дверца.

Мы ждали встречи у пруда

И знать не знали, что под сердцем-

Ночная тёмная вода.

О том, что жгло, пытало даже,

И в сердце не найдёшь следа.

Всё знает, но вовек не скажет

Кровь, словно тёмная вода.

Дни мчатся призрачно и пошло,

Из ниоткуда в никуда...

В грядущем, в настоящем, в прошлом -

Ночная тёмная вода.

* * *

Дорожка меж домами

травою заросла,

а в небесах над нами

звезда -- ярка, светла.

Закончилась тропинка,

и в доме свет зажжен,

и на губах росинкой

дрожит вчерашний сон.

Дождь пахнет земляникой.

Смерть пахнет бытием.

И я стерплю без крика

весть: нам не быть вдвоем.

Ты -- кто? Мечта, виденье,

движенье ветерка,

и легче легкой тени

была твоя рука,

и легче легкой тени

была любовь твоя...

Но я гляжу в смятенье

на царство бытия:

живые так не ходят,

не любят, не поют...

Наперекор природе

с тобой сошлись мы тут.

И мне дано до срока

жить и дышать за двух...

Но за мостом далеким

кричит, кричит петух,

И над землей, тоскуя

о счастье прошлых лет,

прощальным поцелуем

кровоточит рассвет...

-- ТЬМА.

Воистину темна любовь, темна и недоступна взору разума; в ней, как в ночи, мы блуждаем, дороги не видя; но затем и нужна тьма, чтобы в ней ярче звезды сияли.

Воистину светла любовь, светла, чиста, солнцем осиянна; нет в ней ничего грязного, черного и злого; но затем и нужен свет, чтобы все черное и дурное четче перед глазами нашими предстало.

Тьма любви великая и свет любви неизмеримый, сквозь чертоги ваши идем мы, паломники любви, и слепите вы глаза наши, но - слепотой этой прозреваем мы.

И крохи искр небесных остаются навеки на лице, на руках, на губах наших.

Адажио лакримоза

1

Нас четверо: я, ты, любовь и смерть.

Молчит любовный четвероугольник.

Его вскрывая, как ЕГЭ-конверт,

Я чувствую себя, как глупый школьник.

Молчат века, и им - не прекословь!

Молчат, как гром, премудрые страницы,

Меня, тебя, погибель и любовь

Записывая в строгие таблицы.

Таблица Менделеева молчит,

Не говоря, что ждёт нас после смерти.

Молчаньем переполнен индивид,

Свой почерк отправляющий в конверте

Туда, где нет "теперь", "уже", "ещё",

Где удивимся, как бессмертье грубо,

Где дышат возле уха горячо

Усталой Вечности сухие губы.

Вот наша жизнь. И вот её цена.

Капризный сон, дымок, фата-моргана.

Видна порой под вечер из окна

Сквозь облака зияющая рана.

Там - Элизей... а может, пустота.

И я шепчу судьбе на ушко грубо:

Судьба, ты чем-то лишним занята.

Я не шучу. Я сам такой, голуба.

2

Я высох сердцем, чтобы стать простым,

Как комната в гостинице районной:

Стол, стулья, койка, в окнах - сизый дым,

А там, за дымом, - небосвод бездонный.

Вдохни большое небо, пыль и сушь,

Вдохни меня, приют сей посетивший:

Ты ощутишь сродство здесь живших душ,

Тишь и покой, окно дымком закрывший.

Я - комната. Мои слова - сквозняк,

Единственный, кто жил здесь постоянно.

По коже холодок - мой тайный знак.

Всё ясно. Харе Кришна, донна Анна.

Я - ветер, оформитель пустоты.

Я - холодок, по коже шелестящий.

Я - голос, что глаголет у черты:

"Оставь иллюзии любой входящий".

3

Охота же теперь ломать комедь!

Пророк... Поэт... Я ложь позёрством множу...

Я мог бы прозвучать с небес, как медь,

Но небеса собой не обезбожу.

Среди солирующей темноты

Лицо мое сольётся с тишиною,

Размоются случайные черты,

Исчезнет то, что называлось мною.

Я мог уйти в великое Потом,

Я мог постичь великое Когда-то...

Дрожит мой рот, поставленный крестом,

И на кресте - поэзия распята.

А что - любовь: ошибка? благодать?

Слова легко расходятся по венам.

...Вперёд! Пошла губерния писать!

Печальный клоун, быстро марш на сцену!

4

Октябрь. Летит за окнами листьё.

Смеркается. И небеса пустеют.

Я забываю, кто я, что - моё,

А что - пустяк, забава лицедея...