Сияние смерти

Всё что он любил и умел – это ребусы да загадки разгадывать, выслеживать, вынюхивать. Они с Васьком и Петровичем горы сворачивали, а теперь вот едва ходит. Ни в засаду, ни в погоню. Но голова–то, голова цела пока. Думать может ещё, анализировать. А нога пусть болит, адски болит, потерпит он.

Секретарь Анечка, невысокая и пухленькая блондинка процокав каблучками по коридору открыла скрипучую дверь и заглянула к дежурному:

– Андрюша, Павел Аркадьевич к себе вызывает, пойдём!

Андрей необычайно оживился. Молодой стажёр пылился в дежурке, где ничего не происходило. Изучение старых дел давало неизмеримый опыт, но кровь кипела, молодость била копытом, и хотелось «со шпагами на перевес». Давненько он ждал настоящего расследования по горячим следам, и вот оно. Наконец–то.

Он так резво вскочил со стула, что опрокинул и его, и корзину с мусором. Наспех всё собрав он рванул в кабинет капитана, чуть не сбив с ног и Анечку.

– Сумасшедший! – воскликнула она, и сдерживая улыбку поцокала за ним следом.

«Капитан Буран Павел Аркадьевич. Главный следователь ОТП» гласила солидная табличка на двери. Андрей ворвался чуть ли не с разбега, счастливо улыбаясь: – Вызывали, Павел Аркадьевич?

– Вызывал, Кирьянов, вызывал. Анна, входите. – обратился Павел к подошедшей девушке.

– Петрович у нас в строю, ждем его отчет по всем трём жертвам, а пока есть для вас задание: как вы знаете, последнее убийство в отличии от первых двух произошло в парке, в непосредственной близости от людей. По одной из версий нападение зверя. Поэтому необходимо проверить целостность паркового ограждения, особенно той его части, что примыкает к лесу.

По мнению криминалистов смерть наступила в интервале с шестнадцати до двадцати часов. В шестнадцать ещё светло, возможно есть свидетели. Найдите их.

Первые два тела были найдены в лесу: Анна, год назад вы плотно сотрудничали с егерем местным, опросите его, не было ли в его вотчине задранного зверья с такими же ранами?

Так же на месте преступления обнаружены следы подошвы 47 размера. Нестандартный размер, в магазинах не найдёшь, возможно обувь сделана на заказ, узнайте, кто в городе занимается.

И ещё. Никаких разговоров о вампирах. Комментариев журналистам тоже не давать, пусть Смирнов отдувается. Что с родственниками первых погибших? Удалось связаться?

– Нет пока, ищем. По адресу регистрации Екатерины Зиновьевой никто, кроме неё не проживает, соседи говорят, есть мать, но где – тоже никто не знает. Давно не видели с дочерью. Пьющая она, вроде, мать эта.

А Витальев Герман родственников живых не имеет. Есть сожительница, живут давно и даже дружно, так же по мнению соседей, но она часто уезжает в командировки, археолог. Сейчас тоже на раскопках, пытаемся найти место её работы, чтобы через начальство сообщить.

– А Екатерина одна живёт? Нет сожителя?

– Есть мужчина. Приходит иногда, но соседи ничего о нём не знают.

– Павел Аркадьевич! Вы просили срочно напечатать. – протягивая конверт сказал вошедший фотограф.

Практически вырвав конверт из рук и бегло просмотрев снимки Буран вытащил один и протянул Андрею: – Видишь девушку в сером пальто с красным шарфом? Найдите мне её во что бы то ни стало!

Глава 2

– Кира Юрьевна, милая моя! Мне крайне огорчительно наблюдать вас снова в стенах этого заведения. Не бережёте вы себя, а надо бы. Отчего же вы забросили приём препаратов? – вопрошал с участием седых лет доктор. – Ведь за последние годы медицина совершила прямо таки прорыв, и назначенные вам лекарства показали весьма положительную динамику, не должно быть рецидивов, но вот же… вы снова здесь.

– Я не бросала. – безучастно прошептала Кира.

– Позвольте не поверить вам, хорошая моя.

– Я засыпаю, простите. – еле слышно ответила высокая, стройная девушка с копной светлых волос, сидящая на больничной койке.

– Это укол, вы поспите, но мы не закончили беседу. Отдыхайте пока.

Кира опустила голову на подушку, обняла себя за плечи и поджала ноги. Доктор накинул на худенькую фигурку плед и вышел, закрыв за собой дверь. А слёзы продолжали катиться из глаз, медленно закрывающихся под воздействием успокоительного. Цепляясь за ускользающее сознание она снова и снова вспоминала сегодняшнее утро.

Зачем пошла через парк? Потому что снова видела следы. И эти раны на теле бедного парня. Они ей знакомы, она хорошо их помнит. Ну почему это случилось сейчас, когда её жизнь стала хоть немного похожа на нормальную? Лекарства и правда помогали. Несколько лет не видела ничего и почти поверила, что здорова. «Видела, всё ты видела, но делала вид, что не замечаешь!» – коварно подсказало сознание, и наконец ускользнуло. Кира уснула.

Главврач психиатрической лечебницы, Соболев Александр Викторович, сокрушался о новой пациентке, задумчиво глядя в окно. Имеющий множество медицинских наград и званий, огромнейший опыт в своей непростой области он не мог никому, а долгое время и себе признаться в том, что Самойлова Кира Юрьевна его большой медицинский провал.