Сияние снегов (сборник)

Как страшно в субботу ходить на работу,
в прилежные игры согбенно играться
и знать, на собраньях смиряя зевоту,
что в тягость душа нам и радостно рабство.

Как страшно, что ложь стала воздухом нашим,

которым мы дышим до смертного часа,
а правду услышим – руками замашем,
что нет у нас Бога, коль имя нам масса.

Как страшно смотреть в пустоглазые рожи,

на улицах наших как страшно сегодня,
как страшно, что, чем за нас платят дороже,
тем дни наши суетней и безысходней.

Как страшно, что все мы, хотя и подстражно,

пьянчуги и воры – и так нам и надо.
Как страшно друг с другом встречаться. Как страшно
с травою и небом вражды и разлада.

Как страшно, поверив, что совесть убита,

блаженно вкушать ядовитые брашна
и всуе вымаливать чуда у быта,
а самое страшное – то, что не страшно.

1976

«Мне снится грусти неземной…»

Мне снится грусти неземной
язык безустный,
и я ни капли не больной,
а просто грустный.

Не отстраняясь, не боясь,

не мучась ролью,
тоска вселенская слилась
с душевной болью.

Среди иных забот и дел

на тверди серой
я в должный час переболел
мечтой и верой.

Не созерцатель, не злодей,

не нехристь все же,
я не могу любить людей,
прости мне, Боже!

Припав к незримому плечу

ночами злыми,
ничем на свете не хочу
делиться с ними.

Гордыни нет в моих словах –

какая гордость? –
лишь одиночество и страх,
под ними горблюсь.

Душа с землей свое родство

забыть готова,
затем что нету ничего
на ней святого.

Как мало в жизни светлых дней,

как черных много!
Я не могу любить людей,
распявших Бога.

Да смерть – и та – нейдет им впрок,

лишь мясо в яму, –
кто небо нежное обрек
алчбе и сраму.

Покуда смертию не стер

следы от терний,
мне ближе братьев и сестер
мой лес вечерний.

Есть даже и у дикарей

тоска и память.
Скорей бы, Господи, скорей
в безбольность кануть.

Скорей бы, Господи, скорей

от зла и фальши,
от узнаваний и скорбей
отплыть подальше!..

1978

«Я почуял беду и проснулся от горя и смуты…»