Сиятельный

— Эта модель на вооружение нигде в пределах империи не принималась, на этот счет беспокоиться не стоит. Но за определенный процент мы можем осуществить сопровождение сделки.

Я кивнул, но показывать маузер не стал; ответ продавца серьезным образом пошатнул мое предположение, что сиятельные разжились оружием на армейских складах.

В глубокой задумчивости я покинул магазин и под моросящим дождем поспешил обратно в лавку «Механизмы и раритеты».

Александр Дьяк, как и прежде, скучал за прилавком и нервно поглядывал на мигавшие под потолком лампочки. При моем возвращении он сразу оживился и попросил:

— Повесьте табличку «Закрыто».

— Мне, право, неудобно лишать вас заработка…

— Бросьте! — рассмеялся изобретатель. — Кто в такую собачью погоду решится на поход по магазинам? К тому же дверь снабжена электрическим звонком!

С этим утверждением было не поспорить; я вывесил требуемую табличку, запер дверь и вслед за хозяином прошел в заднюю комнату.

— Патроны, будьте любезны, — попросил хозяин лавки, доставая из ящика с инструментами штангенциркуль.

Я распаковал картонную коробку и протянул изобретателю ружейный патрон десятого калибра.

Александр Дьяк измерил диаметр латунной гильзы и предупредил:

— Смогу изготовить десять пуль. Этого будет достаточно?

— Более чем, — улыбнулся я. — А что за пули?

— Экспериментальные, — уклончиво ответил хозяин лавки. — Снимайте плащ, Леопольд Борисович, это займет какое-то время. И мне потребуется ваша помощь.

Я повесил плащ и котелок на крючок у входной двери и спросил:

— Что надо делать?

— Подготовьте патроны. Пороховой заряд не трогайте, извлеките пули.

— Они с картечью.

— Не имеет значения, — отмахнулся Александр Дьяк, разжег газовую горелку и принялся загружать в тигель над ней брусочки темно-серого металла.

— Это свинец? — удивился я.

— Ожидали чего-то более экзотического? — рассмеялся изобретатель. — Будет и экзотическое! Леопольд Борисович, вам знакомо явление, именуемое радиоактивностью? Его отрыли супруги Кюри.

Я только покачал головой.

Хозяин лавки запалил вторую горелку, загрузил в тигель над ней алюминий и принялся возиться с формами для заливки, тщательно выверяя их размеры все тем же штангенциркулем.

— Суть этого явления в том, что определенные химические элементы, в частности металлы, способны испускать некие частицы… — Александр Дьяк взглянул на меня и махнул рукой. — Неважно! Пробелы в теории не помешают вам спустить курок.

— И все же хотелось бы понимать, с чем придется иметь дело, — произнес я, потроша очередной патрон.

Слова об экзотике меня нисколько не воодушевили. Серебро убивает оборотней — это бесспорный факт, ни про какие иные металлы подобного слышать не доводилось.

А изобретатель тем временем открыл один из шкафов и достал железный ларец, в котором лежали горошины серовато-серебристого металла.

— Это уран, — сообщил он, подцепляя одну из них пинцетом. — Радиоактивный металл. Не опасен для человека, если только не носить его на теле и не принимать внутрь. Тот же радий обладает несравненно более сильным излучением; после работы с ним руки супругов Кюри покрылись гнойниками и язвами.

— Как это способно помочь нам?

— Воздействие радиоактивного излучения на организм изучено мало, но некоторые ученые полагают, что оно может привести к серьезным нарушениям жизнедеятельности…

— Насколько серьезным?

— Вплоть до летального исхода, — уверил меня Александр Дьяк. — И оборотни должны быть подвержены воздействию радиации сильнее других. Главная их особенность — невероятная регенерация, которой сопутствует растворение посторонних предметов в организме и последующее выведение их в виде шлаков. Пули не выталкиваются из ран, ведь так?

— Так, — подтвердил я. — Вы полагаете, этот металл сможет нанести достаточный урон?

— Документальное подтверждение моего предположения — это и есть цель нашего эксперимента, — пробурчал изобретатель, заливая помещенный в форму шарик расплавленным свинцом.

Я был с такой постановкой вопроса в корне не согласен.

— Это не эксперимент, это жизнь.

— Многие ученые жертвовали жизнями ради науки, — спокойно произнес Александр Дьяк.

— Мне бы не хотелось разделить их судьбу.

Хозяин лавки улыбнулся и отработанным движением выбил из охлажденной формы заготовку пули.

— Леопольд Борисович! — покачал он головой. — Я не обещал вам чуда. Но с научной точки зрения шансы на успешный исход эксперимента крайне высоки. Просто нельзя сказать заранее, как скоро скажутся последствия ранения. Метаболизм оборотня много быстрее обмена веществ человека, поэтому ориентируйтесь на пять-десять минут. Но стреляйте в корпус. Пули должны остаться в теле, это ясно?

— Ясно, — кивнул я. — Извините за несдержанность, просто нервы.

— Ничего страшного.

— В любом случае я не планирую полностью отказываться от серебряных пуль.

— Истинно научный подход, — похвалил мою предусмотрительность изобретатель и вдруг спросил: — У вас хороший хронометр?

— Да, а что?

— Могу я рассчитывать на подробный отчет с указанием точного времени и воздействия на оборотня моих пуль? Это воистину бесценный для науки материал.