Сикарио

Ваши родители живы? Тогда мои соболезнования. Полагаю, что это печальный жизненный опыт – потерять родителей, которых ты любил и которые любили тебя, но это, все-таки, закон природы и подсознательно нужно быть готовым к этому.

Но как привыкнуть к мысли о потере такого человека, как Абигаил Анайя, невозможно.

Понимаю, что вы никогда с ним не встречались и не были знакомы, но, со всем уважением, сомневаюсь, что объехав разные страны, вы встретите кого-нибудь хотя бы отдаленно похожего на него.

За все эти годы мы так и не получили от него ни одной весточки.

Вполне возможно, и Господь храни его, чтобы так не случилось! Он превратился в один из тех многочисленных «NN», неопознанных трупов, что в те ужасные дни в огромных количествах бросали в общие могилы во всех уголках нашей страны. Но, также возможно, и с этой надеждой в сердце я живу! Что ему удалось убежать вовремя и сейчас он скрывается где-нибудь, и выжидает подходящего момента, чтобы опять появиться в нашей жизни, как сделал в тот, не забываемый, день.

Не поверите, сколько раз я останавливался на том углу в ожидании, что вот сейчас неожиданно остановится автомобиль, распахнется дверь и мне навстречу выбежит Абигаил, размахивая руками и выкрикивая моё имя. Не представляете, сколько раз я открывал глаза по утрам в надежде, что вот дверь откроется и он войдет с чашечкой дымящегося кофе, и вытащит меня из постели. Не можете себе представить, как мне нравилось сидеть за рулем автомобиля, пусть несколько часов кряду, зная, что он наслаждается жизнью в компании с какой-нибудь красоткой в «Такендама». Вы и не представляете, чтобы я отдал, чтобы узнать где он сейчас и вспоминает ли обо мне.

Рамиро погрузился в глубокую депрессию, точно также как и я.

Даже «чолита» Эрминия пошла и приняла душ, и не пахла луком в течение трёх дней.

Большинство ребят, учителя, уборщики, пятеро его женщин и все те, с кем он хотя бы однажды имел дело, отказывались верить в происшедшее, отказывались верить в то, что он исчез навсегда.

И, конечно же, Даниэла.

За последующие десять дней она постарела, наверное, лет на десять и стала похожа обсосанный леденец, бродила из угла в угол с видом потерянным, не зная к кому обратиться, с кем поделиться своей печалью, не желая принять действительность.

Вижу, что вам самому любопытно узнать, какое такое магическое воздействие смог оказать тот человек на окружающих его людей и не знаю, что вам на это ответить.

Могу лишь сказать, что тень его продолжала витать над нами в течение нескольких последующих лет, и чтобы мы не начинали делать, мы всегда спрашивали себя «а понравилось бы это Абигаилу».

Вот и теперь, когда столько воды утекло с тех дней, я иногда впадаю в такое странное состояние, что не могу принять решение или сделать шаг в каком-нибудь направлении, не спросив себя, а чтобы по этому поводу сказал Абигаил. Как мне не хватает его критического подхода, его советов, даже в каких-нибудь маленьких вопросах, какие человек моего возраста и опыта должен был бы решать быстро и не задумываясь.

Согласен, что ром ни сколько не улучшил моего душевного состояния. Я искал утешение, там, где его никогда и не было в помине. В первый раз в жизни я поспорил и поссорился с Рамиро, когда он пришел в ярость, увидев меня в таком состоянии, и был прав, поскольку как бы я сильно не напивался, все равно не получится ни воскресить Абигаила, ни вернуть его, если он остался жив.

А в некотором смысле он оставался жив, потому что каждое первое число месяца обещанные суммы появлялись на счету в банке, как по волшебству, без каких либо объяснений и таким образом, кое как, «затянув пояса» так что и вздохнуть не получалось, мы добились того, что «Подвал» продолжал существовать.

С гордостью признаю, что за исключением меня, опустившегося до бутылки, все остальные восприняли происшедшее мужественно.

Но, как бы то ни было, условия ухудшились и через некоторое время три преподавателя нашли другую работу. Эрминия продолжала творить чудеса на кухне и так драила полы, как этого не делает новобранец в казармах. Большинство из ребятишек также сплотились и отдавали большую часть своего дневного заработка на нужды пансиона, независимо от того где и как они добывали эти деньги.

Первый раз в жизни у них появилось что-то похожее на семью и дом, и они не хотели потерять это.

Иногда мне кажется, что и в этом Абигаил продумал все от начала до конца, поскольку оставил нам ровно столько денег, чтобы мы держались на плаву, но грести уж в каком либо направлении мы должны были собственными силами.

Рамиро начал преподавать, заменив единственного преподавателя, который также ушел, и вы, наверное, поймете меня, если скажу, что то был великий день для нас обоих! Представляете, он сел за преподавательский стол и начал вести занятия, и это создало у всех у нас впечатление, что мы наконец-то порвали с нашим горьким прошлым голодных «гаминов».