Сикарио

Как мне его не хватает! Почему не хотите познакомиться с ним? Когда здесь все закончите, езжайте в Боготу и пригласите его на ужин в «Ла Фрагата». Попросите, чтобы вам зарезервировали столик, где мы сидели с Абигаилом, перескажите ему часть этой истории, но несколько с иной точки зрения. У него мозгов будет побольше, чем у меня, к тому же он – «ученый», и, опять же, вас могут заинтересовать воспоминания «гамина», ставшего, в конце концов, человеком.

Я-то всего лишь «сикарио», умудрившийся каким-то образом забраться так далеко.

Не думайте, что я не признаю свою вину, ничего подобного. Мне совершенно ясно, что опять представилась редкая возможность остановиться, и опять я пренебрег ей.

У меня новое имя, такое же, впрочем, фальшивое, как и старое, я умудрился «нагрести» много денег и при правильном их администрировании смог бы прожить до конца дней своих без забот и проблем.

Но… внутри меня продолжает жечь ярость, тот самый горький вкус, та самая желчь, что, поднявшись, не позволяет расслабиться ни на секунду, пусть и в роскошной постели, и в компании двух самых дорогих во Флориде проституток.

Шлюхи могут доставить удовольствие, но никак не радость, могут утомить, но сна не будет, потому что стоит закрыть глаза и в ушах опять начинает шуметь та самая огромная мясорубка, крутящаяся не переставая прямо под моими ногами, готовая перемолоть тебя в пыль.

Ничего удивительного, что такой человек, как Рамон Моралес, умер от разрыва сердца, а Мария Луна сошла с ума. Я сам в течение многих месяцев страдал сильными психическими расстройствами и думал, что закончу свои дни в сумасшедшем доме.

И я оставался совершенно один. Один в городе незнакомом и враждебном, где любое проявление доброжелательности стоит денег, и очень больших денег.

Я бродил по улицам, как сомнамбула, переходил из одного места в другое или просиживал часами перед телевизором, где в большинстве своем ничего не понимал, глотая одну банку пива за другой, вспоминая те сказочные дни, когда я уходил искать ларек Луны, потом мы шли на пляж и ели там фрукты.

Я прошел через многие годы, полные горечи и разочарований и взамен получил лишь пару недель счастья – это не справедливо.

Я становлюсь человеком разочарованным в жизни, раньше положенного срока превращаюсь в старика.

Подобно тому, как «гамин» должен взрослеть быстрее обычного, чтобы превратиться в мужчину, а не потеряться где-нибудь по дороге, так и «взрослый гамин» стареет с такой же скоростью, потому что груз переживаний, что он тащит на себе с самого детства, с каждым новым днем становится все тяжелее и тяжелее.

Ничто не могло отвлечь меня от тяжелых мыслей, ничто не могло развеселить, не получалось стереть из памяти то огромное количество грустных воспоминаний и оставить одно лишь светлое. В те дни я стал похож на бродяг, таскающихся бесцельно по улицам и паркам, с той лишь разницей, что у меня было много денег, и спать я приходил в роскошный отель.

Сейчас, оглядываясь назад, я могу совершенно точно сказать, что всё то время я внутренне пытался бороться с желанием прикончить ту банду сукиных сынов, сделавших меня человеком несчастным.

Не думайте, что в очередной раз пытаюсь оправдаться. Да, я убил много людей за деньги, и как уже знаете, никогда не раскаивался в этом. А также пару раз прикончил ради мести. Но в те дни меня заботило только одно – это то, что мне нравилось убивать, и делал я это по одной простой причине – возможность отвлечься и немного развлечься.

Возможность прикончить какую-нибудь сволочь придавала моей жизни определенный смысл, не глобальный, не вселенский смысл, без которого я не мог бы обрести «душевного спокойствия», нет… это была лишь простая необходимость удовлетворить моё желание делать хоть что-то, делать ради того, чтобы просто что-то делать.

И не смотрите на меня как на чудовище. Многие смотрели на меня таким образом, но ни кому не удалось впечатлить меня. Сейчас я рассказываю вам о вещах очень сложных, и единственное что хочу – это чтобы вы сами добрались до самого «корня» моей проблемы.

Я не хотел и не мог вернуться в Боготу, где мой приезд всё усложнил бы, а может быть поставил под угрозу жизнь самого Рамиро и всех ребят из приюта, а Картахена без Луны превратилась бы в бездонный колодец горьких воспоминаний.

Я остался в Майями, измученный неопределенными мыслями и сомнениями, горькими воспоминаниями, с тяжелой, глухой яростью в душе по отношению к тем типам, кто, по моему мнению, своими пятидесятью килограммами «коки» не расплатились за все совершенное ими зло, и мне ничего лучшего не пришло в голову, кроме как прикончить их всех, всех до единого.

Говорю вам совершенно серьезно и прекрасно понимаю, что это может расстроить вас, а может и испугать. То не было каким-то внутренним желанием, идущим из глубины души, то в большей степени напоминало охоту или поход в горы. Способ развлечься и убить время.

Вижу, что наши представления о морали продолжают оставаться разными. А также вижу, что, несмотря на наши беседы, вы до сих пор не знаете и не понимаете кто я такой на самом деле.