Сила безмолвия

С наступлением темноты они тронулись в путь. Они выбирали малолюдные тропинки и двигались все время на север. Белисарио был немногословен. Казалось, он был испуган и ждал неприятностей. Его жена все время была недовольна им и жаловалась, что они загубят свой последний шанс, если будут и дальше везти с собой дона Хуана. Белисарио приказал ей больше не упоминать об этом из страха, что погонщики могут догадаться, что дон Хуан — переодетый мужчина. Дон Хуан не знал, как вести себя, чтобы убедительно походить на женщину, и Белисарио предупредил его, чтобы он поступал как женщина, которая немного не в себе.

Через несколько дней страх дона Хуана почти совсем исчез. Фактически, он стал таким самоуверенным, что не мог даже вспомнить, как сильно был испуган. Если бы не его одежда, он, наверное, предположил бы, что все происшедшее было дурным сном.

Однако на нем была женская одежда, и это обстоятельство сильно меняло дело. Жена Белисарио с искренней серьезностью обучала дона Хуана каждому аспекту женского поведения. Он помогал ей готовить, стирал белье, собирал дрова. Белисарио побрил ему голову и наложил на нее сильно пахнувшую мазь, а погонщикам сказал, что у девушки были вши. Дон Хуан сказал, что, так как в то время он был безусым юношей, то ему на самом деле не так уж трудно было выглядеть, как женщина. Но он испытывал отвращение к самому себе, ко всем этим людям и, прежде всего, — к своей судьбе. В конце концов, носить женское платье и делать женскую работу стало для него невыносимым.

И однажды он решил, что с него достаточно. Погонщики были последней каплей. Они ожидали и требовали, чтобы эта странная девушка прислуживала им, так сказать, во всех отношениях. Дон Хуан сказал, что ему все время приходилось быть настороже, потому что они не давали ему прохода.

Я почувствовал, что должен задать один вопрос.

— Были ли погонщики заодно с твоим бенефактором? — спросил.

— Нет, — ответил он и раскатисто захохотал. — Они были всего-навсего двумя славными людьми, которые на время попали под его влияние. Он нанял их мулов для перевозки лекарственных трав и сказал, что щедро заплатит им, если они помогут ему похитить молодую девушку.

Масштабы предприятия нагуаля Хулиана поражали мое воображение. Я представил себе дона Хуана, ограждающего себя от сексуальных притязаний погонщиков мулов, и скорчился от смеха.

Дон Хуан продолжал свое повествование. Он безапелляционно заявил старику, что дальше маскарад продолжать невозможно, потому что погонщики пристают к нему с сексуальными предложениями. Белисарио невозмутимо посоветовал ему быть снисходительным, потому что мужчины есть мужчины, и неудержимо заплакал, совершенно сбив с толку дона Хуана, который вдруг обнаружил себя яростно защищающим женщин.

Он так страстно отстаивал положение женщин, что даже сам испугался. Потом он сказал Белисарио, что оказался в еще худшем положении, чем был бы, если бы остался рабом чудовища.

Смятение дона Хуана возросло, когда старик безутешно зарыдал и бессвязно забормотал, что жизнь прекрасна, и что ничтожная цена, которую нужно заплатить за нее, — всего лишь шутка по сравнению с тем, что чудовище похитит душу дона Хуана и даже не позволит ему убить себя. «Флиртуй с погонщиками, — посоветовал он дону Хуану примирительно. — Они простые крестьяне. Они просто хотят поиграть, а ты оттолкни их, если они начнут тискать тебя. Разреши им прикасаться к твоей ноге. Почему это так беспокоит тебя?» И он опять зарыдал. Дон Хуан спросил его, почему он так плачет. «Потому что ты идеален для всего этого», — отвечал старик и трясся всем телом, судорожно рыдая.

Дон Хуан поблагодарил старика за доброе отношение и за все, что тот для него сделал. Он сказал Белисарио, что сейчас чувствует себя в безопасности и хочет уйти.

«Искусство сталкинга является обучением всем деталям твоей маскировки», сказал Белисарио, не обращая никакого внимания на только что сказанное. «И оно заключается в обучении им настолько хорошо, чтобы никто не мог догадаться, что ты маскируешься. Для этого тебе необходимо быть безжалостным, хитрым, терпеливым и мягким[14] (скорее, милым)».

Дон Хуан совершенно не понимал, о чем говорит Белисарио. Но он не стал вникать, а попросил дать ему какую-нибудь мужскую одежду. Белисарио отнесся к этому с пониманием. Он дал дону Хуану кое-какую старую одежду и немного денег. Он обещал дону Хуану, что тот всегда сможет найти здесь одежду для маскировки, если в этом будет нужда, и еще раз решительно посоветовал ему ехать с ним в Дуранго, чтобы обучаться магии и навсегда освободиться от чудища.

Дон Хуан отказался и поблагодарил его. Тогда Белисарио попрощался с ним и несколько раз сильно хлопнул его по спине.

Дон Хуан переоделся и спросил Белисарио, в какую сторону ему идти. Тот ответил, что если дон Хуан направится на север, то рано или поздно достигнет ближайшего города. Но не исключено, — сказал он, что пути их пересекутся снова, поскольку все они стремятся в одном и том же направлении — прочь от чудища.