Сила безмолвия

Дон Хуан встряхнулся верхней частью тела, как собака, вышедшая из воды. И тут, словно все это было лишь дурным сном, он снова стал тем человеком, которого я знал. Он быстро вывернул свою куртку наружу подкладкой. Это была двухсторонняя куртка, бежевая с одной стороны и черная с другой. Сейчас он был одет в черную куртку. Он бросил в машину свою соломенную шляпу и тщательно причесал волосы. Затем вытащил воротник рубашки поверх воротника куртки, вмиг сделавшись моложе на много лет. Не говоря ни слова, он помог мне перенести в машину оставшиеся пакеты. Привлеченные шумом открывающихся и закрывающихся дверей автомобиля, двое полицейских бегом вернулись к нам, свистя в свои свистки. Дон Хуан проворно бросился им навстречу. Он внимательно выслушал их и заверил, что им не о чем беспокоиться. Он объяснил, что, должно быть, они встретились с его отцом, старым немощным индейцем, у которого не все в порядке с головой. Разговаривая с ними, он открывал и закрывал дверцы автомобиля, как бы проверяя замки. Еще он перенес пакеты из багажника на заднее сидение. Его подвижность и юношеская сила совершенно не походили на движения старика, каким он был несколько минут назад. Я знал, что он ведет себя так в расчете на полисмена, который видел его раньше. На месте этого полисмена я бы ни на минуту не усомнился, что передо мной сын старого безумного индейца.

Дон Хуан указал название ресторана, где знают его отца, и затем бесстыдно дал им взятку.

От меня не требовалось что-либо объяснять полицейским. Было что-то, что делало меня твердым, холодным, эффективным, молчаливым.

Не говоря ни слова, мы сели в машину. Полицейские так меня ни о чем и не спросили. Казалось, они настолько устали, что и не пытались сделать это. Мы уехали.

— Что это ты выкинул там, дон Хуан? — спросил я, и холодность моего тона удивила меня самого.

— Это был первый урок безжалостности, — сказал он. Он заметил, что по пути в Гуаймас он предупреждал меня о предстоящем уроке безжалостности.

Я признался, что не обратил на это внимания, подумав, что мы просто беседуем, чтобы нарушить монотонность езды.

— Я никогда не беседую просто так, — сказал он строго. Тебе давно уже пора знать об этом. Сегодня днем я намеренно создал соответствующую ситуацию, чтобы сдвинуть твою точку сборки в определенное место, где исчезает жалость. Это место известно как место без жалости.

— Перед магами стоит задача, — продолжал он, — достичь места без жалости с минимальной помощью. Нагуаль лишь создает нужную ситуацию, ученик же сам приводит свою точку сборки в движение.

Сегодня ты сделал именно это. Я помогал тебе, возможно, немного переигрывая, сдвинув свою собственную точку сборки в положение, которое сделало меня немощным стариком, чьи действия невозможно предсказать. Я не просто притворялся старым и немощным, я был старым.

Озорной блеск в его глазах свидетельствовал о том, что он наслаждается моментом.

— В том, что я сделал, не было особой нужды, — продолжал он. — Я мог направить тебя к сдвигу точки сборки, и не применяя столь жесткой тактики, но я ничего не мог с собой поделать. Поскольку это событие больше не повторится, я хотел выяснить, смогу ли я хотя бы отчасти действовать так, как мой бенефактор. Поверь мне, я удивил себя не меньше, чем тебя.

Я чувствовал себя невероятно легко. У меня не было затруднений в восприятии того, что он говорил. Не возникало также никаких вопросов, поскольку я понимал все, не нуждаясь в объяснениях.

Затем он сказал нечто такое, что я уже знал, но не мог выразить вслух, поскольку не был способен найти подходящих для описания слов. Он сказал, что все, что делают маги, является следствием движения их точки сборки. И что такие сдвиги управляются количеством энергии, имеющейся в их командах.

Я сказал дону Хуану, что знаю все это, и даже больше. На это он ответил, что внутри каждого человеческого существа есть гигантское темное озеро безмолвного знания, о существовании которого каждый из нас знает интуитивно. Он сказал, что я могу интуитивно знать его, возможно, с несколько большей, чем средний человек, ясностью, поскольку следую по пути воина. Еще он добавил, что маги являются единственными существами на Земле, кто сознательно выходит за пределы интуитивного уровня, подготавливая себя к осуществлению двух трансцендентальных задач: во-первых, постичь, что существует точка сборки, во-вторых, заставить, эту точку сборки двигаться.

Он еще и еще раз подчеркнул, что самые изощренные знания, которыми владеют маги, являются потенциальным достоянием всех нас как воспринимающих существ, — в том числе и знание о том, что содержание восприятия зависит от положения точки сборки.