Сила единения

"Эх! Хорошо помечтать! — рассуждал Шульга-Паркс, стараясь, чтобы любимая случайно не подслушала его мысли со второго потока. — Да толку-то? Недаром говорят, что дурак мыслями богатеет, а вот в реальности ничем свою жизнь улучшить не может. И как таких дураков убедить внушением?.. Всех?.. И надолго ли такое внушение продержится, если инфополе планеты окажется резко перегруженным?.."

Имелось у него такое подозрение, что не так всё просто с массовым гипнозом, какими ты силами не обладай. Всё-таки существует некий космический эгрегор вокруг массивного космического тела, который не в силах изменить мелкие букашки, мнящие себя венцом развития разумной цивилизации. До сих пор удивлялся, как это ему (одному!) удалось уничтожить великую цивилизацию пьетри? Уж не было ли там какой подтасовки фактов? Или совпадения? Или конкретного влияния всё того же неизведанного и таинственного эгрегора?

Но пока следовало приникнуть в память того самого дядечки, первого секретаря министра, который много знал. Оказался он ещё сравнительно молодым, всего сорок пятый год ему шёл, но вот сноровки, крутизны и пройдошности в нём плескалось через край. Так что фамилия ему вполне соответствовала: Крутиков. Или он ей? Но вот откуда у него взялась высшая интеллектуальная защита, если он не пакри?

Поначалу прорваться в его сознание, никак не получалось. Даже суммируя свои силы и вполне приличные силы Бельских, взломать защиту не получалось. После максимального перенапряжения, Киллайд уже собрался было отступить, как вдруг почувствовал дополнительную, свежую струйку силы, которая поспешила на помощь из его же сущности.

"Загогулина! — пришла моментальная догадка. — Или как там тебя?.."

Причём структура этой силы оказалась настолько новой и необычной, что, вместе с ней таки удалось проломить мешающий барьер. И помощь эта не только оказалась своевременна, но и настоятельно советовала определиться с неведомой аурой, выяснить окончательно, что и кого она представляет? Но уже хорошо, что она относится к категории союзник.

После чего сущность товарища Крутикова и все его секреты стали видны наблюдателям как на ладони. Что рассмотрели в первую очередь, так это о сути и природе мешавшей защиты. Оказывается её установили американские, опытнейшие мозголомы, когда секретарь был в служебной командировке за рубежом. Иному человеку, подобные секреты и доверить было бы боязно. А так первый зам министра мог абстрагироваться от боли, уходить в состояние обморока, а то и в кому впадать по желанию. В крайнем случае, если того требовали обстоятельства, мог спровоцировать собственную смерть.

Кстати, саму попытку проникновения в его сознание, Крутиков не заметил. А потому продолжал весьма много, продуктивно и эффективно работать. Ибо на нём висело много основополагающих, официальных договоров, личных контактов и закулисных соглашений.

Иначе говоря, очень, ну очень фаршированный и знающий голубчик. И если суммировать "высмотренное" у него, то отныне даже того же Микояна Анастаса Ивановича можно было особо ни о чём не расспрашивать. Разве что о номерах конкретных счётов за рубежом, которые принадлежали ему лично. Вся подноготная насквозь прагматичных, антигуманных соглашений, становилась ясна. Уж на что Паркс являлся циником, и тот поразился. Его соратники тем более, а уж Бельских воспылала невероятным гневом, когда по ментальной связи в астрале стали проводить рабочее совещание:

"Как они могут такое творить?! — практически истерила она. — Это же нелюди! У них ничего святого за душой!.. И среди них ещё советские люди?! Высшие руководители нашей страны?!.."

Всё-таки очень много ещё в душе истинной комсомолки оставалось веры в высшую справедливость, доверия к руководству партии, и в высокую идейность столпов высшей власти. Как ни готовил её Шульга к неприглядной правде, как ни старался привить особое, избирательное отношение к перекосам в действительности, всё равно у него не получилось нивелировать столкновение с жестокой правдой жизни.

Хорошо, что его дружно поддержали соратники:

"А ты как думала, девонька? — фыркал снисходительно Лётчик. — Власть развращает, превращает людишек в кровавых маньяков, и удивляться тут нечему. На отторжение таких вурдалаков из общества, потратят свои жизни не одно поколение!"

"Но самое главное, что не все такие! — резонно продолжил Пасечник. — Ты вспомни своего дядю, родителей Сани, директора школы… И таких людей масса! Честных, достойных, справедливых. Только и надо, чтобы именно они стремились к власти, именно они становились "слугами народа".. Вот тогда и будет нам всем счастье…"

"Нам? Или в будущем? — притихла Настя. — Для наших детей и внуков?"

"Не факт, — проявил Рошан, несвойственный ему пессимизм. — В прошлом, так сказать, будущем, всё шло по самому мерзкому и страшному сценарию…" — после чего Киллайд понял, что пора раскрывать жене и знахарям о печальных событиях ХХI-го века.

18 глава