Сила Единства

Я извиваюсь в траве, чтобы посмотреть на нее. У Фири Дун-Ра отсутствует целая левая рука, замененная извилистой массой черного ила Сетракуса Ра, толстого и жирного, напоминающего мертвое дерево. Три усика, пронзившие меня, они исходят прямо от нее. Я пытаюсь вытащить их из моего тела голыми руками, но ил затвердевает при моем прикосновении, становится острой бритвой, и мне удаётся только порезать мои ладони.

Я пытаюсь оттолкнуть ее телекинезом. Но он не работает.

Ничего не работает.

Я пугаюсь, когда вижу искры энергии Лориена, исходящие из меня, идущие по моей связи с Фири Дун-Ра и тянущиеся в ее руку. Ее глаза закатываются назад на мгновение. Затем она протягивает ей нормальную руку, ладонью вверх.

Рука Фири Дун-Ра светится. Из ее ладони поднимается огненный шар, пламя отсвечивает фиолетовым оттенком.

«О, это мило, Джон Смит», — говорит она. «Я могла бы привыкнуть к этому».

Еще больше Могов начинают выходить из-за деревьев вокруг Ручья Терпения. Я не знаю, как я их пропустил, их так много. Но потом я вижу, что они шагают из тени — буквально выступают оттуда, где раньше ничего не было, — и я понимаю, что они так телепортируются.

Сетракус Ра преуспел. Некоторые из этих Могов, как и Фири Дун-Ра, имеют Наследия. Нет—, я не буду их так называть. Они больны.

Какое слово использовал Сетракус Ра? «Дополнения». Вот что это за искривленная сила.

Старший естественный, лысый и невероятно тонкий, стоит рядом с Фири Дун-Ра. Его глаза полностью остеклены. Он игнорирует меня, вместо этого смотрит на Марка. Тонкий Мог скручивает пальцем по направлению Марка, и я смутно знаю звук, похожий на саранчу, перемещающуюся по листьям.

Ил под кожей Марка движется, и он вынужден двигаться тоже. Он спотыкается по ступенькам Ручья Терпения, его руки вытаскивают что-то из его пальто, и каждое движение выглядит болезненно принудительным.

«Мы слышали рассказы об этих Наследиях, которые вы получили от Лориена от ваших мертвых родителей или кого бы то ни было», — улыбается Фири Дун-Ра. «Маленькие сувениры с вашей мертвой планеты. Вот секрет, Джон…, Возлюбленный лидер тоже сделал кое-что. Сувениры. Трофеи, чтобы помочь ему вспомнить свое первое великое завоевание».

Марк держит в руках что-то похожее на веревку, за исключением того, что она имеет сине-фиолетовый цвет и блестит. Что-то не из этого мира.

Я это узнаю. Конечно, я это узнаю. Из видения прошлого.

Это петля Питтакуса Лора, когда-то связавшая шею Сетракуса Ра. Та, которая оставила ему шрам. Я помню из видения Эллы, что петля называется Ворон, что она только создана на Лориене и что мое Наследие не исцелит ее раны.

Марк опускается на колени и накидывает петлю на мою шею.

Фири Дун-Ра усмехается, стоя надо мной. «Возлюбленный лидер думал, что тебе понравится ирония».

Глава 20

«Он сделал что?» восклицает Марина.

Элла пожимает плечами и смотрит на свои ноги. «Он…».

«Она слышала тебя», — говорю я Элле, сжав губы. «Она просто не может поверить, что Джон сделает что-то настолько глупое».

Рядом со мной Девятый вздымается и выбивает большой кусок грязи из-под земли. «Что, черт возьми, Шестая? Мы как кореша теперь или что-то подобное? Это — ерунда».

Четверо из нас стоят на площадке примерно в миле вверх по реке от Ниагарского водопада. Наш украденный военный корабль припаркован в нескольких сотнях ярдов отсюда, затмевая редкие деревья неподалеку, раскрыв свой трап. Я краем глаза стараюсь видеть проблеск чудовищного корабля, и каждый раз я должна противостоять желанию бежать за прикрытие. Трудно поверить, что он наш.

Марина пробегает двумя руками по волосам. «Я говорила с ним об этом, об управлении гневом…».

Девятый смеется. «Это было до или после того, как ты пыталась ударить Пятого в лицо сосулькой? Снова?»

«На самом деле», — жестко отвечает Марина. «Я думала, что он контролирует свое горе, по крайней мере. Но он улетел один, чтобы сражаться с другим военным кораблем. Боже мой, Шестая, это самоубийство».

«Не знаю», — отвечаю я. «Ты не видела его там. Он был почти неостановим».

«Он не думает», — говорит Марина, решительно качая головой.

«Часть его по-настоящему уверена, что он может сделать это сам», — добавляет Элла. «И другая его часть не хочет, чтобы кто-то еще пострадал. Он убежден, что будет лучше для всех, если он сделает это один».

Мы все замолкаем на мгновение, услышав слова Эллы. Для меня это совершенно очевидно, по крайней мере, что она взяла эти чувства прямо из мозга Джона. Ни в коем случае он не доверял это ей.

«Ой, черт с этим благородным дерьмом», — говорит Девятый. «Это тоже наша война. Когда я вернусь, я побью его задницу».

«Вы понимаете, что он оставил нас, что тоже довольно много, верно?» — спрашиваю я, оглядываясь на остальных. Я больше не хочу говорить о Джоне. «Поставка этих маскирующих устройств поможет потенциально сэкономить много жизней. Это ключ к тому, что человечество может выиграть войну».