Сила есть - ума хватает (СИ)

- Да так, - промямлил мальчонка, - ему не хотелось признаваться, что лесная ведьма обвела его вокруг пальца.

- Костерок чего не зажгли, вечер, самое время у огонька посидеть.

Егорша набрал сухих сучьев, Протас разжег огонек. Тит времени тоже зря не терял, раскладывал на чистом платочке съестные припасы, пироги, жареных перепелов, рыбу, поставил бутыль с вином. Протас даже привстал, он вытаращил страдальческие глаза, открыл рот, словно ждал, что в него положат кусочек. Казалось, бедный парень сейчас упадет без чувств.

- Теперь меня не проведешь, - Тит, прищурившись, глянул на Егоршу, - ведь ты меня тогда обманул. Не переносит, мол, княжна баранины. Ха-ха. - Тит потер толстые ладошки.

- Слышь, парень, - уныло оглядев еду, сказал Протас, - а гусь-то у меня ученый.

- Мне что до того? - отвечал Тит, нацеливаясь на золотистого перепела.

- Он и считать умеет.

- Врешь ты.

- Говорю ученый, давай спорить.

- Да тебе и поставить нечего.

- Гуся и проспорю.

Влас обиженно загоготал, захлопал крыльями.

- Птица хорошая, жирненькая, - Тит почесал макушку.

- А коли ты проспоришь, мне перепелов отдашь.

- Дело-то верное беспроигрышное, - решил Тит.

- Гусь мой считать умеет, скажу один - один раз головой качнет, скажу два - два раза.

- А три?

- Да хоть пять.

- Ты знаешь, что, помалкивай. Я вашу братию волшебников-хитрецов знаю, ты птичке тайный знак подашь или веревку к шее привяжешь и за нее тянуть станешь.

- Хочешь, сам ему говори.

Тит с радостью согласился.

- Ну-ка, гусек, посчитай до четырех.

Влас, сердито зыркнув на Протаса, четырежды наклонил голову.

- А до трех, - не сдавался Тит. - Постой, до пяти верно не сумеешь.

Но гусь смог и это. У Власа едва голова не отвалилась, Тит все заставлял и заставлял его считать.

Перепела исчезли в животе Протаса. Егорша, посмеиваясь, грыз ножку.

- Что еще твой гусь делать умеет, - мрачно спросил Тит. Он подумал, что если отыграть птицу, она заменит всех перепелов.

- Хочешь, спляшет. Что ставишь?

- Да пироги.

-Танцуй, товарищ мой любезный, - просил Протас, - коли голову свою бережешь.

Влас растопырил крылья, закружился на одном месте.

- Разве это пляска, - подпрыгнул торжествующе Тит, - я-то думал он вприсядку пойдет.

Влас сердито зашипел, и начал топать, приседать, выбрасывая в бок то одну красную лапку, то другую.

- Давай пироги сюда, - велел Протас. Пироги были хороши - с кашей, луком и яйцами. Влас, Протас и Егорша с удовольствием уплетали их. Тит с досадой на лице ел хлеб. У парня жалобно дрожали губы.

- Слышь, - с надеждой спросил он, - а петь твой гусь умеет?

Протас кинул взор на бутыль вина.

- Умеет.

Гусь зашипел, вытянув шею, двинулся на Протаса.

- А если не запоет, можешь его ощипать и съесть, - закончил Протас и закричал, потому что Влас пребольно его ущипнул.

- Га-га-гагагага,га-га-гагагага, гага-гага,га-га-га га.

- Слыхал, прямо соловей, - восторгался Протас.

- Разве это пение? Пускай со словами поет.

- Сдурел, парень, где ты слышал, чтоб птица словами пела.

Но Тит заупрямился, поэтому вино выпили вместе. Тит, укладываясь спать, с такой жадностью взирал на Власа, что тот отправился на речку от греха подальше.

Утром Тит был не в духе. Он сел на смирную каурую лошадку и даже не хотел прощаться с новыми друзьями.

- Ты куда? - спросил парня Егорша.

- Поеду в город Калачевск. Говорят, тамошний купец за излечение единственной дочки кучу золота сулит. Попытаю и я счастья. Не все же в дураках оставаться, женюсь на купеческой дочке, пряники, перинка, вино заморское - всего у меня в избытке будет.

- Подожди нас.

- Вот еще, да таких оборванцев никто в город не пустит. Протас, прямо нищий, рубаха порвана, грязная, на лбу шишка, ты Егорша для лекаря летами не вышел. А гуся вашего там непременно съедят.

- А ты что, лекарскому делу учился, - прищурился Егорша, - как купеческую дочку лечить будешь?

- Про это во всех сказках говорится, - ухмыльнулся Тит, - поцелую, она и выздоровеет. Но-о, - Тит пнул лошадку, и она потрусила к дороге.

- Обиделся, - зевнул Протас, - за вчерашнее.

- И как ты сообразил, а я-то думал...- Егорша осекся.

- Ага, знаю, что ты думал: сила есть - ума не надо. А у меня и силы достаточно, и ума хватает. Но вот, что я тебе, братец, скажу, когда брюхо к спине прилипнет, смекалка сразу откуда-то берется. Вспомнил я деда Малого, попросил дать ума большого. А пойдем и мы в город Калачевск, нам все равно, куда путь держать. Уж сколько по русской земле ходим, а до сих пор ни одного подвига не совершили.

- Калачевск, Калачевск, - задумался Егорша, - постой, да ведь купец, которого мы от Лиха спасли, о нем говорил. Не с его ли дочкой беда.

- Давай-ка, Егорша, садись на гуся и полетели.

Но Влас, вернувшийся с речки, неожиданно воспротивился, норовисто зашипел, намереваясь ущипнуть Протаса.

- Ладно, ладно, сами пойдем. А на тебе все же быстрей получилось бы.

Отправились в дорогу пешком. Путь был долгим. Солнце пекло, и путники, сорвав большие листья лопуха, соорудили из них шапочки.

- Га-га, - насмешничал Влас, летевший над головами Власа и Егорши.