Сила и ярость Юга

– Не соглашусь. Просто пойми: далеко не каждый из вас готов к помощи. Даже твоя Ирта – хорошенькая девушка, но ей никогда не обладать и десятой доли твоей силы и ума, моя дорогая жена.

– Но это ничуть не мешало тебе наслаждаться её ласками, не так ли? – презрительно взглянула на него Ясмин и тут же пожалела о своих словах.

Зачем она сказала об этом вот так? Как будто ей может быть дело до того, с кем заигрывает в эти дни её муж. Вальдер улыбнулся её эмоциям, откровенно наслаждаясь очередным смятением.

Ясмин мысленно сжалась в комок. Это никогда не кончится! Может, с Иртой тоже его игра – только ради таких моментов. Ясмин вечно будет чувствовать себя неловко рядом с ним. И вся уверенность и целостность куда-то деваются, и она вся распадается на разрозненные чувства, терзающие её душу.

Он играет. Заставляет то унижаться, то будто бы гордиться собой, но потом снова выворачивает всё так, что она чувствует себя глупо. И что-то пытается ему доказать, что она так же умна, сильна, что достойна быть с ним на равных. Но это было похоже на бег по замкнутому кругу.

Зачем она это доказывает?

Вальдер приблизился и притянул её к себе.

– Тебе стоило выбрать жену из таких же одарённых! Оставь меня в покое, если считаешь, что я не доросла до такого уровня. Оставь меня, пожалуйста, – взмолилась Ясмин, чувствуя в своём голосе слабость, податливость и ужасаясь этому.

– Я имел честь познакомиться с твоим отцом, дорогая, – произнёс Вальдер, мягко касаясь её ключицы, плеча. Ясмин поймала его руку и сжала своими, всё ещё пытаясь избежать лишающих воли ласк. Он легко высвободился от её пальцев, склонился к шее и обронил, едва касаясь губами: – Знаешь, в нём чувствовались крохотные задатки магических способностей. Магом ему не стать, как и тебе, но наш ребенок может быть весьма одарённым…

Вальдер приподнялся на локте и взял ладонь Ясмин в свою. С силой подвёл ближе и коснулся губами кончиков пальцев, и сила воли начала таять. Вплёл свои пальцы между её…

Ясмин прикрыла глаза и вдруг будто увидела перед собой туманную лестницу, ведущую в небо, окутанную густыми облаками. Вековые каменные ступени истёрлись и округлились, пестрели щербинами от времени. И на миг показалось, будто кто-то зовёт её за собой, будто Вальдер предлагает свою руку как опору. Сделать шаг вверх.

Облака плыли и клубились вокруг, казалось, один неверный шаг – и так просто соскользнуть с покатого каменного края вниз, в никуда. И единственное, что было здесь твёрдым и незыблемым, – рука в руке.

Быть может, он и правда зовёт её за собой. Быть может, всё, что он делал, что было между ними, все эти постоянные испытания и унижения – только своего рода проверка на прочность. Его… проверка. Можно ли позвать за собой ту, кто не наделена от рождения? Можно ли сделать равной, убедиться, что она достаточно сильна и прочна.

И поэтому он сейчас заговорил про Четырёх богов и свою веру. Решил, что она уже доказала ему свою силу. Не сломалась, не сдалась, не показала слабость. Увидел это на приёме, когда она спела ту песню, – ведь она будто использовала свой дар, свою магию, голос, достучалась до его души. И теперь он предлагает свою руку, чтобы провести по этим ступеням.

Видение было таким ярким, что Ясмин вздрогнула, когда Вальдер коснулся шеи, провёл пальцами по волосам, вплёл их в кудри. Теперь она явно чувствовала его магию: мягкую, околдовывающую и лишающую её воли.

Ясмин судорожно выдохнула, и Вальдер склонился, поймал её выдох, и снова будто облака заволокли разум, заклубились невесомой мягкой дымкой.

23. Не сон

На сей раз он не оставался на ночь, а покинул её почти сразу. Ясмин легла на бок, подтянув к себе смятое покрывало, и невидяще уставилась в окно.

Прошло полночи, наступил рассвет, а Ясмин так и лежала без сна. Утром Ирта принесла завтрак в комнату и, ни слова не говоря, ушла. Может, и она тоже часть испытаний? Проверки? Ясмин тихо зарычала в подушку, измятую, влажную от пота. Может, она сама уже просто сходит с ума и уже не понимает, во что верить и во что не верить.

Нет ничего. Осыпается память под пальцами. Ты остаёшься израненный и пустой.

Есть не хотелось, как и куда-то идти, не было сил, по-прежнему плыла голова. Ясмин перевернулась на другой бок, прячась от солнечного света, который пробивался через ставни, и всё-таки закрыла глаза.

Так прошло утро и день. В полубреду Ясмин слышала, как за дверью говорили, ходили по лестнице, что-то делали. Но он будто что-то сделал с ней, и она только снова проваливалась в муторный сон.

Глупо, глупо, глупо. Поверить хоть на время в то, что она ему интересна как человек, что он разглядел её по-настоящему. Что проникся уважением и с ним можно разговаривать разумно. Вальдер прав, не знает она, как устроен мир. Нет никакой любви, нет никакой веры, и никто не меняется. Зато есть власть, выгода и желание спасти свою шкуру.