Сила и невинность. В поисках истоков насилия

Если боги поглощены тем, чтобы держать человека в подчинении, почему бы нам просто не сказать: "Долой их!" Тогда мы смогли бы, как это пытались сделать рационалисты всех веков, просто принять Иисуса и Сократа в качестве людей с обостренным восприятием. Но делать так — означает не понимать функцию богов. Боги, с точки зрения культуры, являются символами наших идеальных стремлений и видений. {Символ охватывает разные слои реальности и участвует в образовании самой реальности.) Бог это символ той силы, к которой люди стремятся, но которой они не обладают. Мы постоянно расширяем сферу наших озарений и прозрений. Простое отрицание функции бога в человеческой жизни будет означать обеднение нашей жизни, особенно наши идеалы и прозрения. Но по мере расширения и оттачивания наших представлений (например, о справедливости) и наших идеалов (например, идеала лучшего общества), мы расширяем также и наши символы бога. Именно поэтому мы и встречаем в Ветхом Завете описание любопытного феномена спора Авраама с Богом, когда Авраам убеждает Бога не разрушать Содом к Гомору, говоря: "Не может быть, чтобы ты поступил так… Судия всей земли поступит ли неправосудно?" (Бытие, 18: 25). Он делает выговор Богу за то, что тот отступает от своих собственных принципов. И на протяжении Ветхого Завета мы снова и снова видим, как тот или иной человек восстает против Бога, исходя из своего нового видения того, каким дол жен быть Бог и что он должен символизировать.

Этот любопытный феномен — явившийся источником многочисленных упражнений теологов — не имеет смысла, если мы определяем Бога как всесовершенное и абсолютно неисповедимое существо. Но он становится весьма осмысленным, если мы рассматриваем Бога, а я думаю, высшие религии всегда рассматривали Его именно так, как соединение Причины Бытия (аспект данности жизни) и способности самого человека к духовным прозрениям (аспект автономности индивидуального человека). Высшая функция восстания состоит в восстании во имя "Бога, который выше Бога". Так называется последний раздел книги Пауля Тиллиха "Мужество быть", книга, которая сама является прекрасным образцом именно такого понимания Бога.

2. Диалектика взаимоотношений бунтаря и общества

Бунтарь настаивает на уважении своей индивидуальности он борется за сохранение своей интеллектуальной и духовной целостности против требований общества, подавляющих индивидуальность. Он должен противостоять группе, которая, с его точки зрения, является воплощением конформизма, приспособленчества, и грозит гибелью его собственной оригинальности и его собственному голосу. На протяжении всей человеческой истории и в течение жизни каждого из нас непрерывно продолжается это диалектическое взаимодействие между индивидом и обществом, личностью и группой, человеком и общиной. Пренебрежение любым из полюсов этой диады приводит к вырождению личности. Всякий человек время от времени испытывает желание шокировать общество и представляет, как он надерзит соседям. Как это ни парадоксально, но от этого зависит поддержание его собственной психической жизнеспособности. Не менее парадоксально и то, что и сама община, даже несмотря на то, что она осуждает такую дерзость, именно благодаря этой дерзости укрепляет свои жизненные силы, здоровье и черпает в ней импульсы дальнейшего развития. Это еще раз показывает нам, что люди развиваются не линейно и поступательно в направлении чего-то "лучшего и лучшего", но скорее в динамическом процессе, соединяющем тезис и антитезис: они растут "вниз" одновременно с тем, как растут "вверх", растут в глубину одновременно с ростом в высоту.

Миф об Эдеме описывает восстание как противостояние с Богом. И, конечно, это противостояние авторитетам, устоявшемуся порядку вещей, всем, кто привержен лишь ценностям прошлого и не смотрит в будущее. Но в описании этого восстания пропущено, что его исходом является не "или — или", а диалектическое взаимодействие: мы нуждаемся в авторитете, когда восстаем против него. Мы восстаем против культуры, пользуясь тем языком и теми знаниями, которым научились благодаря ей; мы восстаем против родителей, продолжая в то же самое время любить их.

И бунтарь, в свою очередь, нуждается в обществе. Его язык, понятия, которыми он пользуется, его способ взаимодействия с другими людьми — все это дала ему культура, которой он теперь противостоит. Он выделяется из общества, критикует его и становится в ряды тех, кто пытается его реформировать — и все это время он остается носителем той самой культуры, которой он противостоит. Думая о неблагодарности цивилизации, убивающей своих пророков, мы видим также абсурдность самого вопроса о благодарности или неблагодарности по отношению к действиям бунтаря. Поэтому я называю их взаимоотношения диалектическими. Это динамические взаимоотношения, в которых каждый из полюсов существует благодаря противоположному полюсу — и если изменится один, то изменится и второй.