Сила, которая защищает

Невероятным усилием воли он исторг зеленую силу из своего кольца.., и вернулся в тронный зал. Кольцо снова сияло чистым серебристым светом; ветер его мощи утих, победив таинственную изумрудную силу.

Ему стало почти смешно. Камень не способен был подчинить себе его, он был болен, безнадежно болен, и никакое новое разложение не могло оказать своего губительного воздействия на него.

– У тебя был шанс, – прохрипел он, обращаясь к Презирающему – Ты применил всю свою грязную силу Теперь – мой черед, и ты не сможешь остановить меня. Ты нарушил слишком много законов А я – вне любого Закона. Дикая магия не подчиняется ни одному из них, значит, и я тоже. Закон – единственное, с помощью чего ты мог бы остановить меня. А теперь Закон – это я сам. Закон или мое желание, это все равно. – Ярость душила его, он почти задыхался – Я – прокаженный, Фоул. Я способен выдержать все.

И тут Презирающий бросился на него Положив руки на Камень, он вызвал к жизни всю его мощь, и она обрушилась на Кавенанта.

Точно тонны камней навалились на него. Он попытался освободиться с помощью кольца, но сила, с которой он по-прежнему не очень умело обращался, лишь опрокинула на спину его самого. Однако он тут же понял, в чем ошибка. Он пытался использовать дикую магию, словно она являлась оружием или орудием, чем-то таким, что можно взять в руки и заставить действовать так, как ему хотелось. Но Высокий Лорд Морэм сказал: “Ты сам – Белое Золото”. Дикая магия была не тем, чем можно командовать; ее нельзя было использовать хорошо или плохо, обращаться с ней мастерски или неумело. Теперь, когда она пробудилась, он понимал, что она была частью, проявлением его самого. Ему не нужно было ни концентрироваться на ней, ни нацеливать ее; она стала его плотью и кровью, отражением его собственных чувств.

Громко вскрикнув, он отбил нападение, и окружающая его стена разлетелась прочь миллионом зловонных пылающих капель.

Лорд Фоул ударил снова. Сила, опалившая воздух между ними, была направлена на кольцо Кавенанта. От столкновения двух мощных сил тронный зал засверкал бело-зелеными взрывами; послышался ужасающий грохот, словно весь мир внезапно сошел с ума.

Размах битвы испугал Кавенанта до глубины души, едва не поколебав его решимость. До сих пор он не представлял себе масштабов этой силы. Но ярость и боль за Страну, по-прежнему бушевавшие в нем, поддержали его. Лучше чем кто-либо другой в Стране он знал, что Лорд Фоул не бессмертен – не может быть бессмертен. Остальные, может быть, и верили в это, но только не он. Так его Неверие еще раз помогло ему. Люди, живущие в Стране, не могли одолеть Зло, потому что были убеждены в его незыблемости. Для Кавенанта же Лорд Фоул был лишь живым воплощением какой-то части его самого – но не бессмертным, не богом. Его можно было победить.

Именно с таким ощущением Кавенант, собрав все силы своей души, сердца, плоти и крови, вновь ринулся в бой. Он и мысли не допускал о поражении; не думал и о том, какую цену придется лично ему заплатить за победу. Лорд Фоул давил на него своей силой, заставляя отодвигаться к стене, к которой был прикован Мореход. Яростная мощь Камня высасывала из воздуха последние остатки тепла, разрушая все вокруг. Но она не заставила Кавенанта заколебаться. Дикая магия была страстной и безграничной; такой же безграничной, как Время, и такой же могучей, как сама Земля – силой, ограниченной только пределами его воли. А эта воля росла, становилась все сильнее, расцветала, питаясь богатыми соками его ярости. С каждой минутой он все больше обретал способность отразить любое нападение Презирающего.

Почувствовав, что может двигаться, он отошел от стены. Бело-зеленые взрывы по-прежнему сотрясали воздух, две силы сражались не на жизнь, а на смерть, рвали друг друга на клочки и тут же возрождались снова. Кавенант удивился тому, что Риджик Тоум еще цел; но Ясли выстояли, выстоял и тронный зал.

Постепенно Кавенанту удалось добиться того, что Лорд Фоул все дальше и дальше отступал от Камня. С каждым его шагом собственный огонь Кавенанта сиял все ярче – не касаясь камня. Презирающий мог управлять своей изумрудной мощью менее успешно. Его усилия стали суматошными, почти бестолковыми. Трон покачнулся, с потолка обрушились куски скалы. Презирающий пронзительно вскрикнул.

Кавенант продолжал наступать. Внезапно ему пришла в голову мысль создать из своей силы стену, которая разделила бы Лорда Фоула и его Камень. Как только это ему удалось, Презирающий закричал и бросился на стену, пытаясь пробить ее. Но было уже слишком поздно – стена, возведенная Кавенантом, окружила его со всех сторон, точно кокон.

Но Кавенант на этом не остановился. Со всей яростью своей многократно усилившейся воли он, точно ястреб, бросился на самого Презирающего, пытаясь проникнуть в его полутень.