Сила крови

Чертов робот стоял передо мной, и это была явно не бутафория. Облезлая краска, следы попаданий на плитах брони, изношенный корпус, общий обшарпанный вид – все просто кричало, что это настоящая боевая машина, неоднократно побывавшая под огнем.

Я моргнул впервые осознавая, что действительно перенеся в другой мир и осознание этого факта ударило под дых не хуже крепкого хука справа.

Бред, чертов бред… Может я валяюсь на больничной койке и ловлю приходы от обезболивающих?

Нет, укрыться за незнанием не получится. Надо играть с теми картами, что дают. А значит стоит принять факт переноса, каким бы безумием это не выглядело, и уже от этого танцевать.

Проклятье.

– Вперед, – я подтолкнул Йохана в спину. Раненный все это время послушно простоял под раскаленным солнцем, не смея напоминать о своем состоянии.

Здорово я нагнал на него жути. Стоит и не дергаться, а мог бы начать ныть, прося быстрее отвезти в медсанчасть.

Кстати, где она здесь. Как там офицер-азиат сказал: прямо три палатки вперед, затем налево. Ладно, двинулись. Мы направились по дорожке, и почти сразу навстречу шагнул незнакомый солдат. Пошатывающая походка и расфокусированный взгляд говорили о «веселом» состоянии бравого пса войны. Под психотропными веществами или алкоголем, с первого взгляда не понять, но то что под кайфом – однозначно.

Интересные у них здесь порядки. Солдаты ширяются и бухают, а офицерам на это насрать. Чанг нисколько не удивился, когда Кристофф свалился без памяти на кровать. Этот в открытую шляется по расположению лагеря, даже не пытаясь изображать из себя трезвого.

Солдат на секунду сфокусировал на нас взгляд и вдруг резко отдал знак приветствия, чтобы в следующую секунду забыть о нашем существовании и направиться вихляющей походкой в другую сторону.

На секунду мне показалось, что он вскинул руку в жесте Зиг Хайль. Но потом понял, что это немного не так. Он не поднимал руку вверх. Правая рука шла к левому стороне груди в район сердца, и лишь потом выстрелила под прямым углом четко вперед, параллельно земле.

Что-то знакомое, кажется, так отдавали честь римские легионеры. Видимо тут не было бесноватого австрийского художника, и римские приветствия, перенятые им от коллеги диктатор-итальянца, грезившего о славе римских легионов древности, не испохабили себя фашизмом. И свастика скорее всего лишь символ защиты и круговорота солнца, а не знак человеконенавистнической религии нацизма…

Впрочем, какая к черту разница? У меня другие проблемы, не до сравнений исторических параллелей. Хотя, конечно, изучать их придется. Но позже.

Медблок обнаружился на том самом месте, где указывал Чанг. Причем именно медблок, а не тканевая палатка. Уже знакомая постройка из легких металлоконструкций песочного цвета с нарисованным белым кругом и красным крестом внутри.

– Хоть это не отличается, – пробормотал я, скользнув взглядом на повсеместно принятой эмблеме медицинских учреждений.

Йохан рванулся к желанной двери с нарисованным знаком, пришлось его притормозить и негромко напомнить.

– Запомни, падаль, ты зашел в палатку, поскользнулся, упал и напоролся на неосторожно оброненный кем-то нож, понял? – я прошипел ему это прямо в ухо, мертвой хваткой вцепившись в плечо.

Амбал испуганно скосил оставшийся целый глаз на мою перекошенную физиономию и усилено закивал. Жара плюс общая слабость начинали бесить меня, вызывая внутри волны злобы, хотелось кому-нибудь сделать больно, чтобы не только мне одному страдать – и он остро это почувствовал, понимая, что бегать и искать кого-то по лагерю я не буду, и начну сразу с него.

– Я-я-я все сделаю, – заикаясь быстро проговорил лысый и как-то сразу обмяк.

В голове у него явно творился сумбур. До него никак не могло дойти, что происходит, какого черта вчерашний кроткий и застенчивый мальчик в одночасье превратился в злобное чудовище, с легкостью причиняющее другим боль.

– Будешь дергаться или попытаешься что-нибудь выкинуть – подыхать будешь долго и крайне мучительно, – напоследок пообещал я и хлопнув по плечу, резко подтолкнул сломленного мордоворота к металлической двери.

Мы вошли, как и в палатке попав в небольшой тамбур. Вторая раздвижная дверь, ведущая внутрь оказалась заперта.

– В чем дело? – я оглянулся, опасаясь увидеть, как дверь на улицу захлопывается, запирая нас в небольшом помещении. Пустить внутрь газ и можно будет брать голыми руками.

– Сейчас, – Йохан суетливо облизал пересохшие губы. Пальцы-сардельки ткнулись в небольшую панель справа. Где-то далеко прозвучал сигнал вызова.

Понятно, мог и раньше догадаться, зайти можно только после того как доктор даст добро. В санчасти полно лекарств, с многих можно забалдеть, и понимая это, рядовых наемников сюда просто так не пускают, иначе торчки разворуют все запасы медикаментов.

Не лишено логики, я бы тоже местным воякам не доверял, если судить по Кристоффу и встретившемуся на дороге солдату. Закидываться всякой дрянью здесь любят и делают это часто и с удовольствием.