Сила крови III — Власть крови

— Почему он в свите германской принцессы? — я сверился с бегущим текстом внизу и уточнил: — Третьей дочерью императора Генриеттой — герцогини Магдельбурской? Разве род Ульбрихт-Бельских не является вассалом русского императора?

Карл не ответил, полностью занятый холеной физиономией родственника, доставившего ему так много бед. Пришлось пойти на крайние меры и выключить телевизор.

Свободно откинувшись на спинку диванчика, я хладнокровно встретил бешенный взгляд отставного гвардейца, повернувшегося в поисках того, кто осмелился прерывать его наблюдение за ненавистным врагом.

Повернулся, и наткнулся на безмятежный взгляд, приправленный толикой холода. И очнулся.

— Извините, милорд, — Карл склонил голову.

— Надеюсь свободное время ты не проводишь таким же образом — пялясь на экран с изображением твоего дяди, — рассеяно обронил я.

Наемник молча мотнул головой. Было видно, что увиденное произвело на него тяжкое впечатление.

— Я думал, что это только слухи. Но оказалось правда, он действительно переметнулся на сторону тевтонской империи.

— С чем это связано? — быстро спросил я.

Карл помедлил.

— Ему обещали, что он сможет основать собственный род.

Я понимающе смежил веки. Перебежчики были во все времена. Стать главой собственной семьи, получить независимость — для многих амбициозных одаренных это считалось пределом мечтаний. Проблема в том, что осуществить мечту не так просто, как может показаться на первый взгляд. Без поддержки, без ресурсов более сильного рода, все это как правило не уходило дальше теоретических измышлений.

Мой пример в этом плане показателен. Если бы предки не озаботились заранее о знаниях и спрятанном в глубинах Астрала домене, ни о каком возрождении клана можно было бы не мечтать. Слишком сложный, практически невозможный процесс, требующий приложения безумных сил.

— Сказали, что принцесса приезжает в Скайфолл, полагаю это как-то связано с недавними стычками тевтонов с бриттами по всей территории Колоний. Полагаю, если он входит в ее свиту, то его тоже можно ожидать. Чем не удачный случай разобраться с давним недругом? — спросил я, в первую очередь отслеживая реакцию собеседника на предложение.

Карл вскинул голову и тут же потух.

— Не получится. Ее слишком хорошо будут охранять. А значит и его. Вокруг всегда будет много охраны. Даже в Скайфолле.

Какой пессимистичный взгляд на вещи. Где же хвалебная гвардейская собранность?

— Когда судьба подкидывает шанс следует им пользоваться, а не ныть, что ничего невозможно, — презрительно бросил я.

Череда предков Мещерских в моей крови с отвращением смотрела на жалкое создание, когда-то бывшее воином, а теперь так быстро сломавшее под гнетом обстоятельств. Они рассуждали совершенно иначе. Есть враг — его надо убить. Кто-то мешает — того тоже в расход. Ситуация не благоприятствует — значит ее надо изменить и плевать как, даже если для его придется прогнуть под себя весь остальной мир. Ведь все очень просто: есть цель и желание ее достичь — остальное неважно.

Узнай кто. Найди и убей. Вырви сердце. В чем проблема? Так жили и поступали далекие предки, ни на секунду не сомневаясь в собственном превосходстве. Стальная воля вели их вперед, на самые вершины магического и человеческого могущества.

Иное дело, куда их эта жажда знаний и власти в конечном итоге привела. Но это уже другая история.

— Я обещал тебе разобраться с дядей? Я сделаю это, — холодно произнес я.

Увиденный старый враг всколыхнул тяжесть спрятанных глубоко внутри воспоминаний, еще целую секунду Карл сидел неподвижно, глядя перед собой в пустоту.

— Посмотри на меня. Веришь мне?

Сломленный изгнанник неохотно поднял голову и увидел что-то в моих глазах, потому что спросил, еще безжизненным, но уже на глазах оживающим голосом.

— Как?

Я с аристократической небрежностью отмахнулся.

— Вопрос «как» оставим на потом. Главное сейчас решить: ты хочешь убить своего дядю или нет? Все остальное лишь частности.

По лицу Карла скользнула сухая улыбка, железобетонная уверенность совсем юного по сравнению с ним собеседника вызвала недоверие.

— Он с дочкой германского императора, — зачем-то напомнил он.

Во мне что-то всколыхнулось, что-то темное, что-то злое. Что-то, рвущее мир на части.

— Да хоть с самим императором, — свистящим шепотом произнес я, наклоняясь вперед. — Если понадобится, мы убьем всех: принцессу, ее окружении, всех кто попытается помешать.

Меня затопила чистая незамутненная ярость, острая, как хорошо заточенный клинок и безжалостная, как самый голодный хищник. Я хотел раздавить слизняка, посмевшего усомниться в том, что есть в этом мире что-то, что для меня может остановить.

Краем сознания я понимал, что это эмоции, всплывшие из глубины разбуженной крови, но ничего не мог с этим поделать.

Не хотел ничего делать.

Я искренне наслаждался этим чувством — ощущением превосходства над всеми. Холодной, как кристаллический лед яростью, способной рвать мир на части.