Сила Мира

К землянке подходит еще человек. Ничем не примечательный лысый мужичок в странном красном плаще, он несет на плече объемистую сумку, из нее выглядывают предметы, ошибиться в назначении коих невозможно. Палач, и никто иной. Перед ним топает лысый громила, несущий мешок с углем. Действовать надо немедленно, если палач примется за дело, Аэ, вполне возможно, танцевать больше не сможет. «Каты вонючие!» — с поразившей его самого ненавистью думает Тетрик.

Сдерживая клокочущую ярость, он наводит арбалет на широкую спину палача, помощник которого не спеша отодвигает тяжелый дверной засов. Тетрик выжидает, пока дверь чуть приоткрылась, через щель просочился багровый свет факела, и плавно, как учил отец, тянет на себя спусковой крючок.

Снова — хлопок, кажущийся в напряженной, звенящей тишине оглушительным. Расстояние для храмового арбалета пустяковое, болт бьет в спину палача с такой силой, что тот сбивает помощника, и они вместе наваливаются на дверь. Миг спустя срабатывает хитроумный взрыватель, из спины умиравшего палача словно выстреливает пушка. Заряд взрывается, во все стороны разбрызгивает сотни мелких осколков. Тишину вспарывают крики разбойников, ослепленных, оглушенных и изрешеченных осколками, и тут же тонут в грохоте взрыва. Хуже пришлось телу палача — = его буквально на куски дымящегося мяса. И, конечно, перед взрывной волной не устояла хлипкая дверь. Тлеющие обломки отшвыривает вглубь землянки.

Изнутри раздается женский визг. Крейтон был прав: Аэллу посадили именно сюда. Пока на грохот не сбежались господа разбойники, Тетрик бежит к землянке. Его едва не стошнило, когда он увидел результат попадания вблизи. Впрочем, разбросанные взрывной волной палаческие инструменты и рассыпавшийся тлеющий уголь напоминают, что убитые заслужили свою участь.

Он бросается внутрь. Хоть в землянку докатились лишь отголоски взрывной волны, там все перевернуто. Например, одежду Аэллы, кучей сваленную на столе, отнесло к дальней стене и перемешало с какими-то бумагами, наверняка лежавшими столе. Сам стол, грубо сколоченный из каких-то досок, устоял, но все, что было на нем, смахнуло на земляной пол. Глиняная чернильница разбилась при падении, на полу образовалась черная лужа.

— Тетрик? — доносится сквозь зловонный, едкий дым от взрывчатки голос Аэллы. — Ты?

— Ты где? — спрашивает он, щуря слезящиеся от дыма глаза. А ведь большая часть этой пакости осталась на улице…

— Здесь… Развяжи…

Аэлла привязана к массивной скамейке. Тетрик успел вовремя — настоящим пыткам ее еще не подвергали, хотя на теле женщины отчетливо видны следы жестокой порки. Достав кинжал, он торопливо разрезает веревки. Аэлла вскакивает и быстро одевается. Можно ограничиться сапогами, но ночью в ствангарском лесу голой лучше не ходить — слишком много комаров.

— Глазеть на даму, когда она одевается, неприлично, — напоминает зазевавшемуся Тетрику Аэлла. Он торопливо разворачивается, глядя в дверной проем. — Впрочем, можешь не отворачиваться: самое интересное ты уже видел. Ну как, есть еще, на что посмотреть? — вдруг криво улыбается она, коснувшись пальцем высокой и упругой груди.

На взгляд Тетрика, никого красивее Аэ — что голой, что одетой — нет в целом мире. Но ее зрелую, изысканную красоту оценил бы и истинный знаток, вроде Крейтона. Конечно, до точеной фигурки Сати Аэлле уже далеко, но все же…

— За что они тебя? — пользуясь моментом, спрашивает Тетрик. — Муженьку в морду плюнула?

— И ему тоже. А вообще, — морщась от боли в иссеченной спине, натягивает платье танцовщица. — Вообще он действовал по закону. Если жена убегает от мужа, а ее потом ловят, ее должны публично выпороть, а потом она публично же должна попросить у мужа прощения.

— А если не попросит?

— В старину за это живьем закапывали. Сейчас ее просто передадут мужу, и уж он дома за прилюдный позор отыграется… Вот, когда я Беренгарду в глаза его бесстыжие плюнула, он и взбеленился. Вон той плеткой, что на стене висит, и бил. Ох, больно… Сам себя, гадина, превзошел.

— Хорошенькие у вас законы, я погляжу.

— Да в Эрхавене не лучше. Вспомни закон о рыбной ловле, по которому вы стали незаконными рыбаками.

— Чего от тебя хотели? — спросил Тетрик.

— Ой, много чего. Тела, например. А Беренгард — не простая шишка, все о нашем отряде спрашивал. У него в покровителях чуть ли не сам принц Валианд… Сзади!

Аэлла кричит, видя, как в дверном проеме возникает темная фигура. Блеснул, отразив свет месяца, меч. В следующий момент Тетрик уже отчаянно отбивается кинжалом, и спасает его от немедленной гибели лишь то, что в тесной землянке меч — слишком громоздкое оружие. Но после первых же выпадов всем троим становится ясно: исход боя предрешен.

Противник, которым оказывается последний из охранявших землянку разбойников, «ходячий», уверенно теснит Тетрика вглубь, загоняя в угол. Он не спешит: то ли Крейтон еще не напал на штаб, то ли разбойник не знает о нападении.