Сила мысли

– Ты что, тот парень из Калифорнии, да? – Противник Бронсона говорил на прекрасном английском языке с естественным южным протяжным произношением. – Да, я слышал уже о тебе. Ты, говорят, как енот на охоте, смышленый и прыткий, как его добыча, кролик. Ну, парень, давай-ка проверим это!

Он вытащил из кармана складной серебристо-черный нож и раскрыл его, с усмешкой перекидывая из руки в руку, а затем воскликнул на языке дари:

– Меня зовут Абу Карим Хассан аль-Рашид ибн Нидал ибн Абдулазиз, и умри же, неверный!

Джейк был поражен таким преображением. Этот человек, Хассан, мог сойти за обычного парня из конфедератов Юга времен Гражданской войны и казался бы таковым до тех пор, пока не закрыл где-нибудь людей и не поджарил их с помощью дюжины самодельных взрывных устройств. Ни одним методом этнической идентификации такого не вычислишь.

Теперь Бронсон наконец осознал гениальность убийственного плана Баттисты.

Черт побери, они теперь с ножами? Борьба на ножах – этому теперь всех джихадистов обучают?

Джейк прошел хорошую подготовку в области рукопашного боя за четыре года в команде по карате в колледже. Японский стиль карате кекусинкай им преподавал Сосаи Мас Ояма. Бронсону нравился строгий режим спортивных тренировок, но стать первым у него никогда не получалось, и до сих пор ему никогда не доводилось использовать эти приемы вне ринга. Однако он надеялся, что его скорость даст ему преимущество, чтобы одолеть этого парня.

Глядя противнику прямо в глаза и тщательно контролируя свое дыхание, Джейк опустил руки, позволил себе расслабить плечи и стал разворачиваться к этому человеку. Хассан только этого и ждал.

Лезвие летело на Бронсона с невероятной скоростью. «Прямое попадание, а не удар по дуге, должно быть, сильно ударит», – подумал Джейк. Но это уже не имело значения. Теперь движениями американца управляло его подсознание. С этой точки зрения такой удар был медленным, как ток патоки.

Джейк поднял левое запястье и крутанул им, отклоняя нож сильнейшим ударом руки. Потом он пошел в нападение и запустил скрюченные пальцы правой руки глубоко в горло противника, стараясь добраться до хряща. Хассан выпучил глаза, и Бронсон заметил, что один из них у края меняет цвет, так как синяя контактная линза на мгновение сместилась, обнажив край темной радужки.

Нож нападавшего упал на пол. Теперь он, задыхаясь, царапал опухшее горло. Джейк двигался на автопилоте – он присел и нанес удар сбоку, который сбил парня с ног, отчего тот полетел плашмя на пол, с треском ломая кости лица. В следующий миг террорист уже лежал неподвижно, от его сломанного носа растекалась лужа крови, и кроме его хриплого дыхания, в комнате больше не раздавалось ни звука.

Но парень был все еще жив. Джейк взял его нож и прицелился ему между лопаток.

«Этот ублюдок – безжалостный убийца, только зря небо коптит. Сколько жизней я спасу, отобрав одну?»

Бронсона трясло. Он всерьез собирался убить противника, но что-то его сдерживало. Его эмоции колебались от гнева до неуверенности, а затем возвращались назад к намерению прикончить этого парня.

Как индеец, готовящийся снять скальп, Джейк наклонился и захватил в горсть волосы мужчины, оттягивая его голову от пола. Он хотел отнять больше, чем скальп. Он забирал жизнь. Правой рукой он приставил острое, как бритва, лезвие вплотную к его изувеченной и раздутой шее.

Внутренний голос Джейка вопил, чтобы он резал, но ему на ум пришла сцена, которую он вчера наблюдал на мониторе в офисе Баттисты. Затем он вспомнил отвращение, которое почувствовал, видя, как Карло сделал абсолютно то же самое с лежащим без сознания охранником, который упустил пленника.

А еще Бронсон подумал о Франческе и о детях. Он попытался прогнать воспоминание, но не смог.

Джейк убрал нож и отпустил волосы своей несостоявшейся жертвы. Лоб Хассана ударился о пол с отвратительным глухим стуком, и на ладони Бронсона, в перчатке, остался клок светлых волос. Встав, он почувствовал сильную тревогу оттого, что уже почти совершил, и оттого, насколько это казалось ему легким и соблазнительным. Он закрыл нож и сунул его в карман Хассана.

Не его это дело – быть судьей, присяжным и палачом. Сейчас важнее подумать о Франческе и детях, о том, как убежать из дворца и вернуться с помощью. Пусть тогда власти и разбираются с Баттистой и его людьми.

Надевая полумаску, Джейк поправил перед зеркалом свой костюм.

Его бы сейчас и родная мать не узнала.

Глава 23

Венеция, Италия

Джейк с уверенным видом вышел в вестибюль, оглашаемый звуками музыки и смеха, отзывающимися эхом из западного крыла дворца. Слиться с толпой людей, приходящих и уходящих во время бала, решил он, очень удобно, а значит, лучше всего будет выйти через парадную дверь.

По пути через двойные двери в конце коридора Бронсон почувствовал, как на него нахлынули музыка и энергия от сцены, увлекая его в прошлое, в великие венецианские залы шестнадцатого века.