Сила на силу. Книга 1

Но всё это было… когда? Два, три часа назад, больше? Он, как ни старался, не мог вспомнить ни полёта на спасательном «крыле», ни приземления посреди тайги, ни того, что произошло с ним потом. К примеру: откуда взялась эта боль, пронзающая тело при малейшей попытке шевельнуться? И кто старательно завязал ему глаза, так, что ни единого лучика света не проникало сквозь плотную ткань, а заодно туго стянул за спиной руки? Къяррэ, решившие разыскать сбитого неприятельского пилота? Вряд ли, в этом случае он давно бы превратился в облачко алой пыли. Тогда – кто? Пилот той неведомо откуда взявшейся «стрекозы»? Уилбуру уже довелось побывать в инрийском плену, в качестве личного «трофея» безумной наездницы Л'Тисс, и воспоминания, которые он вынес из этого опыта, оказались… противоречивыми. Повторять их ему никак не хотелось, хотя – тогда он, во всяком случае, остался жив, и это само по себе не может не радовать.

Ладно, всё это уже в прошлом – а вот сейчас что ему делать? Перевернуться со спины на бок, попробовать высвободить стянутые верёвкой кисти? Первая же попытка отдалась в повреждённой ноге такой болью, что он едва не потерял снова сознание. А в себя пришёл от восхитительно-ледяной воды, льющейся на лицо, в губы, в полуоткрытый рот. Уилбур сделал несколько судорожных глотков – ему показалось, что он не пил никак не меньше суток, – поперхнулся и закашлялся. Кашель вызвал новый приступ боли в ноге, но его уже можно было терпеть, и лейтенант ограничился стоном.

– Как я могла забыть, что человеки не умеют терпеть боль, даже такую ничтожную? – раздался голос, насмешливый и в то же время звеняще-ледяной. Уилбур сразу его узнал – трудно не узнать голос той, что держала его в плену. Именно она, наездница Л'Тисс заставила его когда-то помогать в проведении диверсии на борту «Кримхильды» – дирижабля экспедиции профессора Смольского, посланного для изучения Летучих островов в субэкваториальной зоне Теллуса. По странному стечению обстоятельств «Кримхильда» оказалась на том же Летучем островке, куда упали обломки германского цеппелина L-32, вместе с тем, что осталось от протаранившего его «Шорта» лейтенанта Инглишби – и там же оказалась Л'Тисс, чей инсект был сбит во время налёта инрийского ударного роя на базу Имперских воздушных сил. Волей неизвестно каких богов (да и богов ли?) наездница не разбилась, не сгорела в пламени огнестудня, не была разорвана свинцовыми струями, которые извергали митральезы человеков, а уцелела, продемонстрировав невероятное, поразительное даже для инри везение. И не просто уцелела, а захватила в плен беднягу Инглишби, которого впоследствии использовала – и как помощника в своих замыслах, и как куклу, игрушку для своих неуёмных страстей, раба-наложника, принуждённого потакать желаниям жестокой госпожи. ИМ, надо признать, не без тайного, тщательно скрываемого от самого себя удовольствия, которое держало пленника в её власти крепче любых пут. Но тогда ему удалось вырваться, бежать, освободиться, снова стать человеком – и забыть полный жестокого наслаждения кошмар, которым наполнила его жизнь синекожая наездница.

И вот – снова Л'Тисс, и снова несчастный лейтенант в её руках! Он вспомнил всё и сразу: как пилил из последних сил удерживающие его стропы «спасательного паруса», как едва не лишился сознания от боли, когда при падении острый сук пронзил ему голень, как он копошился, подобно жужелице, пытающейся соскочить с булавки коллекционера-энтомолога… Потом вдруг – визг маховых перепонок инсекта, идущего на посадку, и сквозь застящий сознание туман пробивается жуткое видение: синекожее заострённое лицо, искажённое злобной гримасой. И – глаза, ярко-алые, без зрачков, без радужек, белков. Глаза къяррэ. Глаза новой Л'Тисс, которая и на этот раз сумела обмануть смерть, возможно, вопреки своему желанию.

– Тебя смущает мой новый облик? – Л'Тисс словно угадала его мысли. – Так это зря, скоро ты и сам станешь таким же. А пока – пей, человек Уилбур, тебе надо прийти в себя, и поскорее, чтобы помочь мне сделать… то, что я должна сделать. А после, когда всё закончится…

Он не мог видеть лица своей мучительницы, но хорошо представил злорадный оскал, острые зубы и пылающие угольки глаз, из-за которых синяя кожа вокруг глазниц должна, наверное, казаться чёрной.

– …а после, когда всё закончится, я, может статься, захочу вспомнить с тобой кое-что из того, чем мы занимались на том поганом Летучем островке. Не забыл, надеюсь?

Она издала тихий смешок, от которого у лейтенанта мороз пробежал по коже. Одновременно рука наездницы скользнула вниз, к паху.

– Вижу, что вспомнил… Вот и хорошо – а сейчас пей, восстанавливай силы, человек. Поверь, они тебе очень скоро понадобятся!