Сила не по рангу (СИ)

Невыносимо бодрый голос сестры разбудил меня за минуту до того, как зазвонил будильник. Я, балда, на автомате его завел, совершенно забыв, что сегодня у меня полноценный выходной.

День, когда я не собирался делать ровным счетом ни-че-го. Разумеется, под эгидой восстановления драгоценного эфира.

Я натянул одеяло под самый подбородок, отчаянно не желая терять тепло. Хоть днем в городе и было жарко, но ночи оставались довольно прохладными. А Таня ворвалась ко мне в без одной минуты семь…

— Татьяна Иоанновна, разве вас не учили, что врываться без стука в чужие покои запрещено этикетом и здравым смыслом?

Сестра лишь нагло ухмыльнулась.

— Это не чужие покои, а комната моего родного брата!

Она со всего размаху плюхнулась на кровать и швырнула мне что-то в лицо. Эк она распоясалась без присмотра матушки и многочисленных преподавателей.

— Я тебя сейчас «Вихрем» сдую, — проворчал я и развернул свежий номер «Петербургских ведомостей». — Хотя ладно… Это стоит раннего подъема. Утренняя, полагаю?

Сестра победоносно улыбнулась.

— Свежайшая, — ответила она. — Почту привезли пятнадцать минут назад. Я думала подождать до завтрака, но решила, что покоя ты не заслуживаешь. Теперь живи с этим на голодный желудок. Увидимся внизу!

Вскочив так же резко, как и ворвалась, Таня выпорхнула из комнаты — лишь взметнулась юбка да дверь захлопнулась с тихим стуком.

— Должен сказать, Петербург сделал тебя наглее, — вздохнул я ей вслед и уставился на первую полосу газеты.

«НОВЫЙ ГЕРОЙ СТОЛИЦЫ», — орал заголовок.

— Интригующе…

А ниже на меня смотрела моя же фотография, занимавшая добрую четверть драгоценной первой полосы. Причем выбрали не официальный портрет, который дворянские семьи обычно рассылают всем изданиям, а совсем свежая фотография. Вчерашняя.

Взъерошенный, с безумным взглядом и вскинутыми в процессе вязки заклинания руками, я смотрел в камеру, а на фоне искрился льдом Троицкий мост и был виден Зимний. Весьма символично. Но рожа у меня, конечно, была та еще. Нашли момент для фотосессии.

Я вспомнил, что какая-то девушка щелкала у меня перед лицом камерой. Видимо, удачно подсуетилась и продала снимки.

— Ну начинается…

'Свидетели поделились подробностями кошмарной аварии на Троицком мосту. Количество жертв могло возрасти многократно, если бы не застрявшие в пробке носители дара высокого ранга…

Спасители не пожелали назвать своих имен, но редакции удалось восстановить картину событий и выяснить, кто же пришел на помощь отчаявшимся горожанам…'

Я пробежался глазами по статье и выдохнул. Ну, хотя бы обошлось без желтухи и перемывания костей. Все же «Петербургские ведомости» было старинным и уважаемым изданием, пользовалось популярностью среди дворянства и не позволяло себе перепечатку дешевых сплетен. Статья сохраняла ровный тон и акцентировала внимание на трамвае, панике и эффектном спасении. Все по делу, почти без воды.

О причинах взрыва автомобиля редакция тактично умолчала, вероятно, получив наставление от вышестоящих органов. Дескать, ведется расследование, как только — так сразу.

Однако нас с матушкой раскрыли, предоставив наши краткие биографии и упомянув о том, что в тот день я проходил Испытания, намекнув на мой Алмазный ранг.

Иными словами, шалость удалась.

— И стоило будить меня ради этого… — вздохнул я и поплелся в душ. Все равно теперь не засну, а так хоть кофе выпью да поем нормально.

Приведя себя в порядок и прихватив газету, я отправился в столовую, где слуги уже суетились и накрывали на стол.

— Ваша светлость!

— Алексей Иоаннович! — поклонились лакеи. — Что желаете на завтрак?

— Всего, что есть, и в двойном объеме, — улыбнулся я. — Нужно восстанавливать эфир.

— Сегодня повар предлагает кашу с фруктами, яичницу с копчеными колбасками, сырные гренки, домашний кефир, печеночный паштет…

— Все перечисленное, пожалуйста. Можно без фруктов. Но сначала, молю, кофе.

Лакей с улыбкой поклонился.

— Любой каприз для героя города! — Уже прочитали, поганцы! — Дамы сейчас в гостиной, если желаете их поприветствовать.

— Спасибо.

Я перешел в гостиную, где уже собрались матушка, Таня, Аграфена и Яна. Все одетые и причесанные и почему-то невероятно бодрые. Я же ощущал себя так, словно на мне всю ночь кружился танк.