Сила ненависти

– Недурно, – вслед за комментарием послышались ритмичные хлопки. Тело моментально сковало льдом.

Нет-нет-нет. Этого не может быть.

Все еще стоя в позе собаки, я зажмурилась и взмолилась всем богам мира, чтобы земля поглотила мое тело, не оставив даже крохотного упоминания о том, что Оливия Аттвуд некогда существовала.

Пожалуйста, пусть это окажется иллюзией моего больного разума.

Я подняла голову. Все выглядело вполне реально. У меня не было сил подняться, поэтому оттолкнулась от земли слабыми руками, привстав на колени, и снова закрыла глаза, зная, что он пристально наблюдает за рождением приступа паники, уже сотрясающего мои конечности.

Даже не глядя на него, я могла по памяти воспроизвести лицо человека, что был героем моих самых ярких снов и монстром самых страшных кошмаров. Того, кто стоял в десяти ярдах от меня и сверкал белоснежной улыбкой, склонив голову. Я помнила все грубые линии в мельчайших деталях: эти темные волосы, вечно нахмуренные брови и острые скулы, квадратную челюсть и глаза цвета штормовых волн и грозы. Когда-то прямой нос, который теперь искривляла горбинка и пересекал тонкий белый шрам.

Что бы ни случилось, он это заслужил.

Мне потребовалась не одна минута, чтобы снова начать дышать и не развалиться на части посреди лужайки. Я наконец взяла себя в руки и поднялась на ноги, взглянув в лицо Доминика Каллахана. Только теперь все звали его просто Ником.

– Привет? – Его приветствие больше походило на вопрос. Но этот голос.

Мои внутренности из желе превратились в сталь, а если бы не журчание воды и приближающиеся голоса, то я бы расслышала скрип собственных зубов. Всего на мгновение недобрая усмешка промелькнула на лице парня, уступив место новой приветливой улыбке.

– Какого черта ты тут делаешь? – стиснув зубы, спросила я. Мне стоило огромных усилий не вцепиться ему в лицо ногтями.

– Малышка Ливи научилась ругаться, – восхищенно присвистнул Доминик.

Сюрприз, придурок. Спасибо Керри и ее урокам общения с проходимцами, посещающими наше шоу.

Я задавалась вопросом, в какой из прошлых жизней умудрилась так облажаться, что в этой меня снова и снова швыряло с небес на землю. Чем заслужила такое пристальное внимание неудачи и когда это все закончится?

К моему большому облегчению, родители вышли на задний двор в сопровождении Карсона Каллахана и все внимание переключилось на него. Этот мужчина до чертиков пугал меня с тех самых пор, как десять лет назад чуть не убил отца прямо на моих глазах. Я понятия не имела, что случилось тем вечером, но спустя годы усвоила, что в нашем мире дела чаще всего вершатся благодаря применению силы. Отец Доминика всегда был одним из самых могущественных людей Бостона, в то время как мой бестолковым бараном плелся за ним по пятам, то откусывая части от общего бизнеса, то получая дубинкой за воровство.

Я презирала их обоих, хотя своего отца в меньшей степени, но это не меняло того факта, что оба мужчины наживались на истязании и убийстве животных, финансовых махинациях и бог пойми чем еще, во что я даже не хотела вникать. Всякий раз, расплачиваясь за кофе в «Старбаксе», клялась, что найду способ зарабатывать честным путем, ненавидя себя даже больше, чем все, за что они ратовали.

Несмотря на яркое солнце, тени на заднем дворе сгущались, а взгляды родителей и пары внезапно нагрянувших Каллаханов были прикованы ко мне, отчего сделалось еще больше не по себе. Это странное сборище могло означать только одно – теперь меня точно заставят работать в компании. Холодный пот заструился по спине, вызывая озноб.

– Что происходит? – обратилась я к отцу, старательно игнорируя пристальный взгляд серо-синих глаз и свое желание пнуть Доминика ногой в пах.

– Думаю, нам лучше зайти в дом, – кротко проговорила мама, стоя за спиной отца и держась за подол его пиджака, как утопающий держится за спасательный круг.

– Поговорим в кабинете, – выдохнул отец, а его взгляд, брошенный в сторону мистера Каллахана, будто пообещал что-то зловещее и жестокое.

Боже.

Внутренности скрутило тугим узлом, пока я наблюдала за двумя мужчинами, поодаль друг от друга направляющимися в сторону дома. Мама семенила следом за отцом, и только один человек ненадолго задержался у пруда. Он все еще смотрел на меня, оценивая реакцию на его внезапное появление. Но я не была бы собой, если бы снова позволила ему прочитать на моем лице хотя бы одну эмоцию, кроме всепоглощающей злости.

Гордо вздернув подбородок, обогнула Доминика и пошла за родителями, чтобы узнать, в чем дело и почему в некогда пустом доме в одночасье стало так многолюдно. Чувствовала, как упрямые глаза таращатся мне в спину, изо всех сил стараясь не вскинуть руку с красноречивым жестом в виде среднего пальца. Мои шаги были тверды, но вот цунами в душе сметало часть фундамента той решимости, с которой я вышла в сад каких-то сорок минут назад.

* * *