Сила одного

— Ты что, не понимаешь, что тебе говорят? — Узкие глаза вышибалы, как как тараканы на стенку, полезли на лоб. — Ну, считай, что ты— труп! — бешено выдохнул вышибала и, сделав шаг вперед, выбросил в лицо Данко здоровенный мясистый правый кулак. Данко едва успел увернуться и, не дожидаясь, когда бандит двинет второй рукой, коротко и сильно ткнул ему прямо под дых. Вышибала зашатался, судорожно хватая ртом воздух. Двое других кинулись на Данко сразу с обеих сторон. Того, что был справа, он встретил коротким, но сильным ударом ребром стопы в коленную чашечку. С диким воплем коротко стриженный “браток” рухнул на пол. Однако третий оказался проворнее и так засветил Данко под левый глаз, что он, не удержав равговесия, рухнул на скользкий пол. Ухмыльнувшись, третий уверенно надвинулся на пытавшегося подняться Данко, намереваясь окончательно вырубить его ударом ноги в лицо… как вдруг на его голову с треском обрушился стул. Покачнувшись, третий “браток” c грохотом свалился, а над ним возникла довольная физиономия Малыша.

— Бежим, сейчас здесь будут менты! Сцапают нас, тогда— хана, мы же с тобой в самоволке! — бросил тот на ходу, таща еще полностью не пришедшего в себя Данко к выходу.

На улице они сразу сели в такси и, отъезжая, увидели, как из бара выбегают, грозя кулаками, уже опомнившиеся вышибалы. Однако догнать умчавшихся на такси солдат им не удалось. Выбравшись из машины у части и расплатившись, Данко и Малыш через дыру в заборе, миновав плац, осторожно пробрались в казарму. В каптерке сменили гражданскую одежду на форму, после чего, наконец, добрались до своих кроватей.

— Как это тебя угораздило сцепиться с такими громилами? — начал было задавать свои вопросы сгоравший от любопытства Малыш.

— После все расскажу… — сонно обрезал вконец уставший за день от избытка событий Данко.

Глава 7

— Да-а, рядовой Шагаев, вид у тебя еще тот! — саркастически протянул старшина, оглядывая синевший под левым глазом Данко фингал.

Только что окончился завтрак, и старшина проводил ротное построение. Распределял, кому и чем предстояло сегодня заниматься. Одним выпало идти в караул, другим— в наряды: суточный и по столовой.

— С таким фонарем, Шагаев, тебе лучше не маячить в полку, на глазах офицеров, — покачиваясь на носках перед строем, продолжал старшина. — Еще не хватало мне из-за тебя выговор получить. Поэтому отправлю— ка я тебя сегодня на хозяйственные работы. У нашего командира полка— новая дача, и ее надо привести в порядок.

Работенка как раз для тебя, рядовой Шагаев, как думаешь?… И для рядового Ишимкина. — бросил старшина уничтожающий взгляд на Малыша.

— Так точно! — громко рявкнул со своего места Малыш.

— А тебя кто спрашивает, а?! — уставясь на Малыша налитыми кровью глазами, свирепо прорычал старшина. Старшину в роте никто не любил, но Малыш не любил его больше всех, и старшина это знал. И оба не упускали случая подействовать друг другу на нервы. Впрочем, последнее слово, всегда оставалось за старшиной. Так же, как и сейчас. — Сразу после возвращения с хозработ назначаю тебя, рядовой Ишимкин, дневальным в наряд по столовой. И учти: я лично приду проверить, как ты чистишь картошку. И драишь котел. Понял меня, солдат?

— Так точно! — еще громче рявкнул Малыш.

— Рота, разойдись по местам! — махнул рукой старшина.

— И кто тебя все время за язык тянет? — говорил Данко малышу, когда они и еще пятеро солдат тряслись в кузове “Урала”, везущего их на дачу командира полка. В кабине, рядом с водителем, сидел их старший и сопровождающий— старшина. Он сначала хотел отправить с ними командира взвода, сержанта— контрактника Воронцова, однако потом почему-то передумал и решил ехать сам. Для Данко и Малыша это было плохо. Придется теперь вкалывать наравне с пятью другими солдатами, “салагами” и “черпаками”. Уж старшина спуску не даст. Особенно Малышу.

Дача командира полка находилась далеко за городом, на холмах. Среди поросшей густыми деревьями чащи. Идеальное место для отдыха. От сумасшедшей “цивилизации”, города, и особенно— от сумасшедшей жизни в полку. Впрочем, судя по состоянию дачи, командир полка здесь бывал нечасто. В огромном двухэтажном доме все было новое— крыша, полы, стены, паркет. Веранда, пристройки, ограда и даже бассейн, полный воды. Все было новое, но какое-то нежилое. С первого взгляда видно было, что всем этим редко пользуются и что люди здесь почти не живут.