Сила одного

Хотя Данко и оказывал отчаянное сопротивление, на Тайсона это производило впечатления не больше, чем укусы комара на слона. Стальные маслянистые пальцы Тайсона в конце концов сошлись на шее Данко, и он почувствовал, что теряет дыхание. Но когда до мгновения расставания с сознанием было уже достаточно близко, Данко, пытаясь удержать последние остатки воздуха, вдруг внезапно резко обмяк и, безвольно опустив руки, устремил в потолок невидящий взгляд. Тайсон, следуя своему богатому опыту, для верности продолжал сжимать горло своей жертвы. Но внутренне он несколько расслабился. И его сосредоточенность, внимание заметно ослабли. Этим и воспользовался уже почти теряющий сознание Данко: собрав все свои оставшиеся силы, он резким точным движением погрузил свои большие пальцы прямо в свирепые глазки склонившегося над ним Тайсона, одновременно сильно зажмурив свои глаза. Даже в самой далекой камере повскакивали в ужасе со своих нар заключенные, разбуженные безумным воплем ярости и боли раненого зверя.

Вскочив на ноги, Тайсон, словно огромный и ослепленный циклоп, стал метаться по тесной камере, пытаясь вновь схватить вырвавшегося Данко и размозжить его голову о стену. Однако тот вовремя уворачивался от залитых кровью громадных рук Тайсона, прячась то под нары, то по углам камеры. Наконец, поняв, что таким способом Данко ему не поймать, Тайсон решил применить хитрость. Остановившись, он напряг свой слух. И постарался определить, где находится Данко. Так Тайсон и стоял в напряженном ожидании несколько секунд, пока вдруг не услышал, как глухо скрипнули нары и раздался различимый шорох в дальнем углу…Растопырив в стороны свои окровавленные громадные руки, весь обратившись в слух, Тайсон медленно, шаг за шагом, стал продвигаться на звук. Он шарил руками по воздуху, прямо перед собой, опасаясь очередной уловки оказавшегося таким непредсказуемым Данко. Ослепший, с текущей из глаз кровью Тайсон шел прямо в угол, стоя в котором, его ждал Данко. Сильно склонившись вперед, слепой, Тайсон не мог заметить того, что на том месте, по которому он шел сейчас, минутой раньше находились нары. Тяжелые, деревянные— и обшитые по углам стальными острыми уголками, прикрепленными к ним огромными, далеко торчащими вниз болтами…

Ничего не подозревающий Тайсон осторожно сделал еще шаг вперед… как вдруг чудовищной силы удар в висок уложил его наповал. Коротко хрипнув, Тайсон мгновенно умер, так и не успев понять: что же произошло?

А произошло то, что Данко, видя относительную беспомощность Тайсона, поднял одну сторону прикованных к стене тяжелых нар вверх. И когда Тайсон оказался в подходящем положении, Данко обрушил на его голову удар тяжелых, утыканных болтами нар, вдобавок вложив в этот удар весь свой вес… удар пришелся точно в цель: большой ржавый болт попал прямо в вмсок склонившегося вперед Тайсона и убил его наповал.

Все было кончено. Данко стоял. Тяжело дыша, над лежащим на полу и по-прежнему внушавшим ужас Тайсоном. Однако стоять так ему пришлось недолго. Он услышал топот сапог: это бежал выяснить, чем здесь завершилось, часовой.

Времени на раздумья у Данко не было, оставалось только действовать— и немедленно. Ситуация, в которой он теперь оказался, стала еще хуже— теперь на нем повисло еще и убийство. За это если не расстреляют и не дадут “пожизненно”, то уж точно на долгие годы упрячут в тюрьму. Чем это обернется для солдата— конвойника, Данко хорошо знал. Значит, выбора у него не было. Оставалось только одно— попытаться добраться до настоящих преступников и попробовать доказать свою невиновность.

Шаги часового уже загрохотали у самой двери. В секунду натянув свои валявшиеся на полу сапоги, Данко, резко отскочив, встал слева от входа. Тяжелая железная дверь с лязгом открылась. На какое-то мгновение в растерянности задержавшись в дверях от увиденного, в камеру нерешительно шагнул солдат— часовой. Едва он зашел, притаившийся за дверью Данко, хорошенько размахнувшись, что было силы ударил часового сцепленными в замок кулаками в основание шеи. Ойкнув, солдат упал. Не раздумывая ни секунды. Данко схватил выпавший из его рук автомат, снял с пояса ремень с висевшим на нем подсумком с запасными магазинами. Передернув затвор “калашникова”, он осторожно шагнул в коридор. Там была тишина. но тишина временная, обманчивая. Скоро, очень скоро сюда спустятся другие конвоиры. Скрутят, свяжут Данко. Снова закроют в камере. И потом уже— прощай свобода, “гражданка”, “дембель”. И скорее всего уже навсегда. Нет, этого Данко не хочет. Поскольку он ни в чем не виноват. Только хотел узнать: из-за чего погиб его “зема” Мишка Салахов. Остальное случилось не по его вине. По вине других, настоящих виновников. Они и должны держать ответ. Но некому привлечь их к такому ответу. А для него, Данко, теперь другого выбора нет. Или найдет настоящих преступников, или придется за все отвечать самому. За то, чего не совершал.