Сила одного

Шрам стремился к тому, чтобы узнать о Николае все. Абсолютно. Потому что Николай был его заклятым врагом. Уничтожить его, убить страшной смертью и стереть с лица земли— вот что было смыслом жизни Шрама. Но за что Шрам так ненавидел Николая— этого он никому не говорил.

А когда, по мнению Шрама, он узнал о Николае и его людях достаточно, Шрам начал действовать. Но осторожно, поджидая подходящий момент.

Такой момент, по мнению Шрама, наступил, когда его люди сообщили ему, что на базу Николая приехали “кэп” и Блинов.

Застать их двоих в одном месте Шрам намеревался давно. Эти двое были самым слабым звеном в цепи окружавших Николая братков. А знали эти двое о “военном бизнесе” Николая больше других.

К тому же именно сейчас на даче “кэпа” находились похищенные с полкового оружейного склада ящики с оружием, взрывчаткой, забрав которые Шрам мог Николаю очень здорово навредить.

И вызвать на ответные действия. То есть заставить выползти из норы, открыться, стать уязвимым. И вот тогда можно нанести свой смертельный удар. Удар мести, удар возмездия.

Приказав своим людям быть наготове— чтобы по первому сигналу ворваться в коттедж, Шрам со своей “правой рукой” Холеным пробрался на дачу “кэпа”. Оба бандита заранее тщательно изучили, где и как несет свою службу охрана. Сколько их всего на территории дачи. Но прежде чем перебить охрану, забрать все хранившиеся в подвале ящики, Шрам хотел узнать, зачем приехали на дачу “кэп” и Блинов.

Была уже глубокая ночь. Соблюдая все меры предосторожности, оба братка пробрались к одному из освещенных окон. Опоясывающая весь забор сверхновая сигнализация не сработала, поскольку заранее предусмотрительно была нейтрализована посланными в разведку людьми Шрама.

Приблизившись к окну и увидев, что “кэп” и Блинов о чем-то оживленно беседуют, Шрам и Холеный решили, что будет лучше, если они проникнут внутрь коттеджа. В крайнем случае— если охранники их обнаружат— они просто раньше времени сделают то, зачем пришли— уничтожат их. А вместе с ними— “кэпа” и мерзкого капитана Блинова.

Но, пока их не обнаружили, Шрам решил узнать, о чем ведут разговор “кэп” и Блинов.

Спустившись с приставной лесенки, на которой они стояли у освещенного окна второго этажа, Холеный и Шрам осторожно стали пробираться вдоль стены дома. В темноте ориентируясь не хуже, чем при свете дня, братки приблизились к другому, расположенному на первом этаже, тоже освещенному окну. Здесь сидели оба охранника, видимо, нисколько не сомневаясь в своей полной безопасности. Поэтому и не считали нужным дежурить. Пользовались тем, что на даче нет Николая, которого мордовороты боялись гораздо больше, чем носившего полковничьи погоны “кэпа”. Охранники, сидя за низким столом на табуретах, глушили разлитое по стеклянным бокалам пиво. И о чем-то оживленно беседовали.

С них Шрам и решил начать. Сделал рукой знак Холеному. Тот сразу все понял. И занял позицию с другой стороны окна. Сам Шрам направился было к парадному входу. Как вдруг, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, остановился. Насторожился. Навострил свой фантастически острый слух. Глядя на него, Холеный тоже прислушался, но ничего не расслышал. Как он ни старался.

Слух Шрама не подвел его и на этот раз. Сквозь скопище наполнявших лес ночных звуков уши Шрама различили гул мчащегося в эту сторону легкового автомобиля.

Быстро сориентировавшись, Шрам сделал Холеному еще один знак рукой. То снова все быстро понял, безмолвно отошел от окна и растворился в окружавших дачу кустах. Там же укрылся и Шрам.

И вовремя. Спустя минуту у ворот, завизжав тормозами, остановился “уазик” командира полка.

— Ты чего это ночью примчался? — спросил его вышедший и открывавший ворота один из охранников.

— Командир полка приказал…

— Значит, сейчас же обратно? — спросил солдата охранник. — Тогда пока не буду закрывать ворота… — И прибавил, обращаясь к солдату: — Ну давай заходи. Пивца попьем …

Оба вразвалочку направились к двери. Шрам посожалел, что второй охранник тоже не вышел— положили бы их прямо здесь, на фоне освещенной двери— во дворе дачи свет почему-то не горел, что было на руку Шраму и Холеному.

Не дожидаясь, пока охранник и солдат зайдут в дом, Шрам низко пригибаясь, бесшумно заскользил следом за ними. Холеный оставался на месте, не рисковал. В бесшумности передвижения Шраму он значительно уступал.

Как только дверь за ничего не подозревающими охранником и солдатом стала медленно закрываться, Шрам вскочил на крыльцо и прыгнул в дверь.

— Лежать, суки, не двигаться! — гаркнул он, однако за дверью вдруг увидел уже поднимавшего на него дуло своего пистолета второго охранника. Шрам думал, тот по-прежнему пьет свое пиво в комнате, но теперь, мгновенно оценив ситуацию, понял, что ошибался. И ему оставалось только одно— стрелять. Что он тут же и сделал.