Сила Прометея

— О, это совсем нетрудно. Положение при дворе определяют всего две вещи — богатство и умение показать себя опытным воином на имперских турнирах. Богатство, как я понимаю, тебе удалось раздобыть в нижнем мире. — Усмехнувшись, Александер кивнул на его рюкзак, на дне которого покоилась золотая монета титанов, стоившая на Земле баснословное количество миллионов. — Ну, а что касается турниров — с этим ты сумеешь справиться. Поступить на службу в имперские войска не представляет никакого труда. Там вечный недобор новобранцев, особенно после каждой пограничной стычки с войсками Терона. Выдай себя за воина из свободного северного племени, такие еще остались, и ни в коем случае не упоминай даже в случайном разговоре о том, что знаком с Валамской общиной, иначе тебя сразу же повесят как валамского шпиона. У канцлера неплохая служба безопасности, и первое время, после того как обозначатся твои успехи в воинском деле, за тобой будут пристально следить.

Придется обдумывать каждый свой шаг, каждое слово…

— А почему, собственно, вы думаете, что я вообще соглашусь на это предложение? Ничего интересного для себя в императорском дворе я не вижу!

Танаев уже не пытался скрывать неудовольствие, он даже привстал с валуна, на котором незадолго до этого расположился, как бы давая понять, что беседа на этом закончена. Вот только прогнать бестелесное привидение, к которому невозможно применить физическое воздействие, оказалось не так-то просто. Александер лишь улыбнулся своей полупрозрачной улыбкой, резко выделившейся на его почти невидимом лице.

— Ты думаешь, мне доставляет удовольствие болтаться по разным мирам, по каплям собирая силы и знания для борьбы с Аристархом?

— А вам не надоело этим заниматься?

— Давно надоело! Да вот только тем, кто достиг третьей ступени просветления, приходится отвечать за все те нелепости и зверства, которые творятся на их некогда родной планете. Впрочем, она никогда не становится для нас бывшей, — с неожиданной грустью добавил Александер. И эта его грусть позволила Танаеву задать вопрос, который давно вертелся у него на языке, с тех самых пор, как он впервые увидел этого могучего призрачного старца:

— А в тех мирах… Ну, в тех, в которых обитают такие, как вы, просветленные сущности, как там живется?

— По-разному. Но, в общем, довольно скучно, во всяком случае, для тех, кто похож на тебя. Схваток нет, все время приходится решать какие-то проблемы и чисто теоретические задачи, которые затем воплощаются в реальной жизни уже совершенно другими людьми.

— Ну, что-то подобное я уже испытал, когда находился внутри компьютера антов, и не могу согласиться с тем, что это было скучно!

— Тогда ты должен понимать, почему выбор пал именно на тебя.

— Ваш выбор?

— Конечно, не только мой. Ты, Танаев, своими неожиданными и непредсказуемыми действиями все время нарушаешь мировой порядок и наши хорошо разработанные и не раз проверенные в действии планы. Поэтому твоей судьбой вынуждены заниматься существа очень высокого уровня, у которых и без тебя дел предостаточно.

— В таком случае им, к обоюдному удовлетворению, следовало бы оставить меня в покое!

ГЛАВА 17

Сонный часовой у распахнутых настежь ворот имперских казарм не обратил на появление Танаева ни малейшего внимания.

Помявшись с минуту в нерешительности, Глеб наконец проследовал мимо этого истукана во двор, так и не дождавшись вопроса о том, что ему здесь надо.

Поверхность плаца, через который он теперь шел, направляясь к внутренним постройкам, пестрела окурками, обрывками бумаг и обертками из-под упаковок солдатских походных пайков.

Грязь в казармах, а тем более на плацу, лучше всего свидетельствовала о том, как плохо обстоят дела в имперской армии, и лишний раз напомнила ему, какой нелегкий груз взвалил он на свои плечи, согласившись на предложение Александера.

— Что я вообще здесь делаю? — спросил он сам себя и, не найдя ответа, со вздохом подошел к небольшому строению, больше всего походившему на каптерку.

Плакат у входа сообщил ему, что здесь находится что-то вроде вербовочного пункта, как раз то, что ему нужно. Вызывала недоумение царившие вокруг тишина и запустение. Казармы производили нежилое впечатление и казались давно заброшенными, однако часовой у ворот все же имелся, и, пожав плечами, Танаев вошел внутрь каптерки.

За деревянным столом, перед большой пачкой рукописных гроссбухов, сидел в расстегнутом мундире краснолицый сержант с двойным подбородком. Он был так занят своими бумагами, что даже не поднял голову на стук входной двери. Чтобы привлечь к себе внимание, Танаеву пришлось кашлянуть.

— Что вам нужно? — осведомился сержант, по-прежнему не отрывая взгляд от раскрытого гроссбуха.

— Да вот, хотел узнать, не здесь ли производится вербовка вольнонаемников?

Его вопрос, видимо, произвел на сержанта глубокое впечатление, потому что он захлопнул гроссбух и уставился на Танаева.

— Ты кто такой?