Сила Семи Магов

— А мне-то что до его извинения? — взорвался толстяк, брызгая слюной.

— Не плюйся, как верблюд! Лучше прекрати дергать сумку, иначе рыжик никогда не сможет выпутаться из твоего барахла.

— Да кто ты такая, чтобы приказывать мне?! — еще сильнее разъярился мужик. — Давай топай отсюда, пока я тебе не накостылял!

Зря он это сказал. Глянув на подругу, я поняла, что сейчас произойдет нечто. И это «нечто» случится с толстяком. Люся сначала покраснела, затем побагровела (осталось только пар из ушей выпустить да гудком паровозным просвистеть), сжала кулаки и прямо-таки взревела:

— Ах ты, свинья недобитая! Это кому ты собираешься накостылять?! Да я ж тебя на британский флаг порву! Да ты ж потом месяц будешь свои зубы собирать! — подруга угрожающе набирала обороты. Рыжик, тем временем выпутавшийся из ремней сумки, схватил Люсю за руку и поволок в сторону, успокаивающе бормоча:

— Люсенька, ну не надо так, успокойся. Все это мелочи жизни…

— Мелочи?! Да ты слышал, что этот тип сказал?!

— Люська! Хватит балаган устраивать! — заорал Вицемир, кружась у нас над головами. — Ведешь себя хуже торговки на базаре!

— И правда хватит, — подхватила я, давясь от смеха, а мужичок, все еще что-то бормоча себе под нос, двинулся дальше.

— Ой держите меня, иначе я его загрызу, — продолжала бесноваться подруга.

— Фу, Жучка! Вспомнила старые привычки? — хихикнул защитник и еле увернулся от увесистой затрещины.

— Прекратите! — не выдержала я. — Мы вообще для чего в этот город пришли? Нам только разборок друг с другом не хватало!

— Но я молчу! — недоуменно сказал Манка, наблюдая, как Люська пытается поймать Вицемира, который явно развлекался происходящим.

— А тебя это и не касается! — заорала я, пытаясь привлечь к себе внимание подруги и защитника. — Все! Надоело! Можете и дальше маяться дурью, а лично я ухожу!

Я круто развернулась и направилась в сторону выцветшего двухэтажного здания. Люська с Вицемиром тут же прекратили ссориться и, уже вяло переругиваясь, пошли за мной. Немного погодя нас догнал Манка. Он очищал свой шлем от навоза. Оставалось загадкой, как он умудрился его испачкать, ведь он не снимал его, разве что голова его во время тряски сползла чуть ниже крупа осла.

— Можно поинтересоваться, куда ты идешь? — полюбопытствовал защитник, кружа вокруг меня.

Я проигнорировала его вопрос, потому как сама еще не знала, что делать. Я, конечно, знала, догадывалась, что нам надо постараться найти Ведуниуса-Знаниуса, но пока не имела понятия, где и как.

— Когда прекратишь изображать из себя умную, дашь знать, — снисходительно сказал мне защитник. — Тогда я покажу дорогу к дому Ведуниуса.

Не могу передать, как я разозлилась! Но постаралась взять себя в руки (ничего, еще сочтемся, умник!) и, стиснув зубы, практически прошипела:

— Показывай.

— Умняк с лица стерла? — хихикнув, продолжал острить Вицемир (и где только нахватался «чисто» нашего «конкретно» русского сленга).

— Сейчас доостришься у меня, — процедила я, пронзив его свирепым взглядом. По крайней мере, мне хотелось, чтобы у меня был такой взгляд, а получился он или нет… Хотя, скорее, нет, потому как защитник хохотнул и, развернувшись в противоположную сторону, полетел, насвистывая себе под нос какую-то веселую мелодию. Мы поплелись вслед за ним, а что еще оставалось делать?

Вицемир крутил то налево, то направо, и мне даже стало казаться, что он заблудился. Только я хотела отпустить что-нибудь эдакое ехидненькое по этому поводу, как защитник резко затормозил перед неказистым одноэтажным домиком, выкрашенным когда-то, в незапамятные времена, в зеленоватый цвет. Краска облупилась и местами отвалилась с кусками штукатурки.

— Вот мы и пришли, — широким жестом он указал на эту полуразвалюху.

— И здесь живет твой этот, как его, Всезнайка? — сморщившись, спросила Люська, брезгливо разглядывая дом.

— Он вообще-то не мой, — ответил Вицемир, а рыжик укоризненно взглянул на подругу.

— Нельзя осуждать за бедность и нищету, — промолвил он тоном праведника.

— Да кто ж осуждает-то?! — удивилась Люська. — Просто мне не нравится этот дом с архитектурной и эстетической точки зрения.

— С какой точки зрения? — не понял рыжик.

— Она имеет в виду, что дом желательно было бы хоть покрасить, чтоб он имел более привлекательный вид, — вздохнув, пояснила я, потому как подруга только развела руками.

Тем временем защитник подлетел к двери и громко постучал.

— Открыто, — раздался из дома тоненький голос. Мне даже показалось, что ответил ребенок.

Вицемир распахнул дверь и пригласил нас следовать за ним.

Мы вошли в узкое темное помещение и, натыкаясь друг на друга, гуськом потянулись за защитником, который влетел в комнату. Гостиная (я предполагаю, что это была гостиная) оказалась самой обычной в привычном понимании этого слова. Вдоль стены стоял книжный шкаф, напротив которого находился потертый коричневый диван. Слева от дивана стоял маленький столик (выполнявший, по всей видимости, роль журнального), на котором были стопкой сложены книги, а напротив окна находилось кресло, такое же потертое, как диван. Ведуниуса нигде не было видно.