Сила шести

Мимо меня пробегают два полицейских и сразу за ними третий. Я силой мысли хватаю их прямо на бегу, когда они в пяти метрах от меня, и швыряю в толстый дуб. Их так сильно отбрасывает назад, что мне приходится увернуться. Двое от удара о дерево потеряли сознание и лежат неподвижно. Третий в недоумении поднимает голову и тянется за пистолетом. Я вырываю пистолет из кобуры раньше, чем он успел до нее дотронуться. Металл холодит ладонь. Я смотрю вверх на вертолеты, с силой швыряю пистолет, и он летит как пуля в тот, что ближе. В этот момент я вижу посреди бури мрачные черные глаза. Вскоре появляются очертания старого морщинистого лица. Того самого лица, которое я видел в Огайо, когда Шестая убила чудовище, разрушившее школу.

— Не двигаться! — слышу я позади себя. — Руки вверх!

Я оборачиваюсь к полицейскому. Оставшись без оружия, он нацелился мне прямо в грудь электрошокером.

— Так что, поднять руки или не двигаться? Я не могу сделать и то, и другое.

Он ставит шокер на взвод.

— Не умничай, парень, — говорит он.

Бьет молния, следом грохочет гром, и полицейский подпрыгивает от неожиданности. Он смотрит в направлении звука, и его глаза тревожно распахиваются. Это лицо в облаках — оно пробудилось.

Я вырываю у него шокер и сильно толкаю в грудь. Он пролетает метров десять и врезается в дерево. И тут я получаю сзади удар дубинкой по голове. Я падаю лицом в грязь, из глаз летят искры. Я быстро поворачиваюсь, вытягиваю руку и хватаю копа, пока он не успел снова меня ударить. Он стонет, а я изо всей силы бросаю его прямо вверх. Он кричит, пока не улетает достаточно высоко, и его крик заглушают стрекот вертолетных винтов и удары грома. Я чувствую боль в затылке и ощупываю его рукой. На руке оказывается кровь. Я ловлю полицейского за полтора метра до смерти. Я несколько секунд держу его в воздухе, а потом швыряю в дерево, и он теряет сознание.

Ночь сотрясает мощный взрыв, из-за которого прекращается неумолчный стрекот вертолетов. Прекращается ветер. Прекращается снег.

— Джон! — кричит Шестая с вершины холма. И по мольбе и отчаянию в ее голосе я догадываюсь, что должен делать.

На моих ладонях вспыхивает свет — такие же мощные и яркие лучи, как те, что только что погасли. Оба вертолета исковерканы, из них валит дым, и они падают. Не знаю, что лицо с ними сделало, но мы с Шестой должны спасти людей, находящихся на борту.

Вертолеты торпедами несутся к земле, но вот дальний из них дергается вверх. Шестая пытается его остановить. Не думаю, что ей это удастся. И я знаю, что не удастся и мне. Он слишком тяжелый. Я закрываю глаза. «Вспомни подвал в Атенсе и как ты сумел остановить летящую пулю, взяв под контроль все, что находилось в помещении». Это я и делаю, мысленно проникая в кокпит. Приборная панель. Оружие. Кресла. Три человека, сидящие в них. Я хватаю людей и, когда падающий вертолет начинает ломать деревья, выдергиваю их. Вертолет рушится на землю.

Вертолет Шестой падает одновременно с моим. Грохочут взрывы, от груд искореженной стали над верхушками деревьев вздымаются два огненных шара. Я удерживаю троих человек в воздухе на безопасном удалении от взрыва и осторожно опускаю их на землю. Потом бегу обратно на холм к Шестой и Сэму.

— Ни черта себе! — говорит Сэм с изумленным видом.

— Ты их вытащила? — спрашиваю я Шестую.

Она кивает.

— Едва успела.

— Я тоже, — говорю я.

Я забираю у Сэма Ларец и подаю Шестой. Сэм поднимает наши сумки.

— Почему ты мне его отдаешь? — спрашивает Шестая.

— Потому что надо делать отсюда ноги! — говорю я и забрасываю Сэма себе на плечи. — Держись! — кричу я.

Мы бежим в сторону от реки в глубь холмов, Берни Косар летит впереди в обличье ястреба. «Пусть копы теперь попробуют нас догнать», — думаю я.

С Сэмом на плечах бежать трудно, и все же я бегу втрое быстрее, чем мог бы он. И гораздо быстрее, чем любой полицейский. Их крики замолкают вдали, и кто поручится, что они вообще нас преследуют после того, как оба вертолета разбились вдребезги?

После двадцатиминутного спринта мы останавливаемся в маленькой лощине. У меня по лицу льется пот. Я стряхиваю с плеч Сэма, он бросает сумки. Приземляется Берни Косар.

— Похоже, после этого мы снова окажемся во всех новостях, — говорит Сэм.

Я киваю.

— Скрываться гораздо труднее, чем я думал.

Я нагибаюсь вперед и упираюсь ладонями в колени, восстанавливая дыхание. Я улыбаюсь, и вдруг от всего случившегося меня разбирает нервный смех.

Шестая криво ухмыляется, удобнее перехватывает Ларец и начинает подниматься на следующий холм.

— Идем, — говорит она. — Мы еще далеко не в безопасности.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ