Сила сильных

— Они говорили или увидели вместе. Ха нам расскажет, и я пойду за ним. — Он оглядел остальных. — Люди понимают друг друга.

Они подумали над его словами и кивком головы показали, что согласны.

Лику пробудилась и с улыбкой смотрела на них. Старуха начала хозяйничать на откосе. Она и Фа бормотали, не умолкая, сравнивали куски мяса, прикидывали на вес кости, потом снова подошли к желудку и начали выяснять что-то, Нил сидела рядом, рвала мясо зубами и жевала механически, с тупой пассивностью. Новый человечек тихонько перелез через ее плечо. Он повисел там, глядя на огонь, и спрятался в копне ее волос. Потом старуха внезапно взглянула на Лока так странно, что он даже на миг потерял внутри себя Ха вместе с другим и стал переминаться с ноги на ногу. Лику потянулась к желудку и обожгла пальцы. Старуха не отводила взгляда, а Нил всхлипнула и спросила его:

— Ты видишь Ха? Видишь хорошо?

Старуха подняла с земли его дубинку и вложила ему в руку. На теле ее сливались блеск огня и свет луны, и ноги Лока сами понесли его за откос.

— Я вижу хорошо.

Фа протянула ему еду из желудка, эта еда была такая горячая, что она перекидывала ее с руки на руку. Он окинул остающихся женщин нерешительным взглядом и двинулся к повороту. Вдруг в темноте ночи его охватило такое горькое одиночество, что Лок снова не смог увидеть Ха внутри себя. Он поглядел на откос, как бы ища поддержки. Там темнел холмик земли, за которым прятался костер, и красное зарево дрожало над ним. Он увидел Фа и старуху, они сидели лицом друг к другу на корточках, разбирая куски мяса. Покидая их, он обогнул скалу, и гул водопада встретил его. Он опустил палицу на землю, присел и начал есть. Мясо было нежное, горячее, вкусное. Он уже утолил первый голод, но аппетит остался, и он ел, не торопясь, смакуя пищу. Он поднял кусок к лицу, изучая его бледную поверхность, где лунный свет замирал, а не скользил, как по воде. Он забыл про откос и про Ха. Теперь оставался лишь живот Лока. Сидя над грохочущим водопадом, с лицом, блестящим от жира, Лок блаженствовал. Лок глядел на остров, но не видел его, он упивался сладостью, бегущей по языку, глотал, громко чавкая, и ощущал, как вздрагивает его тугая шкура.

Наконец с едой было покончено. Он утер лицо руками, оторвал колючку с палицы и поковырял в зубах. Теперь он снова вспомнил про Ха, и про откос, и про старуху и сразу поднялся. Уверенный в чуткости своего носа, он переходил из стороны в сторону и обнюхивал утес. Запахи совсем перемешались, а нос как будто перестал понимать. Лок знал, отчего это, и пополз вниз, наклонив голову, пока не достал губами воды. Он утолил жажду и прополоскал рот. Потом взобрался назад и присел на старой треснувшей скале. Дожди размыли ее крутой склон, но у поворота была тесная щель, протоптанная людьми, подобными Локу, которые прошли тут в огромном количестве. Он задержался над ревущим водопадом и втянул носом воздух. Запахи были разные, как во времени, так и в пространстве. Вот здесь, над его плечом, где Нил держалась за утес, был самый свежий запах ее тела. Ниже он отыскал множество запахов людей, прошедших здесь вчера, запахи пота и молока, неприятный запах Мала, страдающего и больного. Лок разобрал и отмел их, потом весь сконцентрировался на последнем запахе Ха. Каждый запах становился ощутимой реальностью и лучше памяти воспроизводил некое живое, но спрятанное присутствие, так что теперь Ха снова был жив. Напрягшись, он увидел Ха внутри себя и старался удержать его там, чтобы не потерять.

Он стоял наклонившись и сжимал палицу в руке. Потом тихо поднял ее и взял обеими руками. Его пальцы напряглись, и он медленно отступил на шаг. Ему почудилось что-то еще. Это было неуловимо, когда запахи всех людей перемешались, но после того, как он их различил и отодвинул от себя, остался запах без облика. Теперь, когда Лок его уловил, он сильнее всего ощущался у поворота. Совсем недавно кто-то стоял здесь, придерживаясь за скалу и наклонившись вперед, и разглядывал уступ и откос. Лок чутьем понял теперь, что так глубоко поразило Нил. Он пошел дальше по утесу, сперва тихонько, потом побежал и несся вперед, легкими скачками одолевая каменистый склон. На бегу он многое видел внутри себя, все там сливалось и путалось: вот Нил, растерявшаяся, напуганная, вот другой, вот показался Ха, он торопится…

Лок повернулся и побежал обратно. У обрыва, где его вчера угораздило так глупо сорваться, запах Ха вдруг пропал, будто на утесе не осталось места.