Сила слабости (СИ)

- Архо, мы на ничейной территории. Я взял этих людей. У них есть сведения, которые мне нужны. Я имею право их допросить.

- Эта эми моя родная дочь. А парень доктор, который латал наших парней в тот день, когда ты, паскуда, предал их, открыв ворота вражеским мечам. Ты считаешь, что я отдам их тебе? Ты так наивен?

Группу даккарцев с мелким окружила другая группа: тех, что пришли с гигантом Архо. Меня до сих пор держали, но уже не били.

- Отпусти их. Ты же знаешь, что я немного безумен, - гигант угрожающе оскалился, - поверь, за них я положу вас здесь всех, наплевав на все мирные соглашения.

Мелкий даккарец поморщился. У Архо явно было больше людей, и он нехотя махнул своим людям отпустить нас. В тот момент, когда руки державших меня разжались я напал на того, кто забрал косичку. Тот был готов к нападению и сильно ударил меня. Я отлетел и на этот раз разогнуться смог далеко не сразу.

Архо громко выругался. Краем глаза я видел, как один пушистый фермер подошёл к нему, что-то объясняя. Гигант нахмурился и навис над моим обидчиком:

- Отдай!

Даккарец быстро глянул на своего командира, а потом всё-таки отдал косичку, правда, выдернув оттуда несколько волосков.

Архо взял косичку в руки и замер. Потом медленно, как в замедленном кино, поднёс её к лицу и совсем побледнел. Мне почему-то показалось, что сейчас он знал, что это Лиины волосы. Точно знал! Он глянул на догорающий костёр, на цветы, которые принесли пушистые фермеры, на символы Мевы, которые я нарисовал прямо на земле за неимением алтаря...

- Экомион, как ты, змеюка, вообще посмел подойти к этому месту? Как у тебя наглости хватило явиться сюда! Марать это место своей заляпанной душёнкой! Мразь!

Архо развернулся, в его глазах полыхала сама смерть:

- У тебя и твоих людей есть три минуты, чтобы покинуть это место. Тех, кто не успеет, я сочту подходящими кандидатами, чтобы омыть этот алтарь кровью.

Сказав это, он спокойно развернулся ко мне. Помог подняться и очень бережно отдал косичку.

Мелкий наблюдал за ним несколько секунд, а потом всё-таки махнул своим людям уходить. Они ушли. Торопливо, молча, признав превосходства гиганта или уже, в принципе, получив большую часть желаемого.

А Архо ещё некоторое время стоял у костровища. Молча. Мне казалось, что он хотел заплакать, но слёз не было. К нему подошла Мэй:

- Папа!

Он обнял её крепко. Так, как уже вроде бы нельзя обнимать взрослых дочерей, но когда очень больно, всё равно обнимают.

Солнце уже совсем поднялось. Кровавый рассвет уступил место ласковому дню. Вокруг нас стояли пушистые броули и солдаты Архо. И я всхлипывал, неизвестно зачем глядя через них куда-то далеко в бескрайние поля.

Венки:

Всё сложилось вполне удачно. Из космопорта я удрал на первом же корабле. Через два часа уже в другом порту купил у безвестного барыги с явно пиратскими замашками маленькое торговое судно средней потрёпанности. А через ещё час уже старательно запутывал на нём следы.

Я связался с моим бывшим юнгой, Индманом, и попросил его наведаться в дом Архо и ненавязчиво узнать, всё ли хорошо прошло с Мэй и Дэни.

Не то, чтобы я особо волновался. Реакция Архо на мой звонок порадовала. Я сообщил, что Мэй в опасности, а с ней ещё мальчишка, доктор рода Ан Тойра. Которого Архо тут же вспомнил. У него в Клинках не так уж много докторов, и он был в курсе, что во время битвы за город им помогал ещё один из Белых Скал. Я дал точные координаты места и посоветовал взять с собой достаточно людей. Архо не стал больше ничего выпытывать. Поблагодарил и заверил, что вытащит и Мэй, и доктора.

Потом я позвонил Ретке. Мне нужно было сообщить остальным сёстрам правду, чтобы они не наделали глупостей. Уже прошли сутки с тех пор, как, возможно, прослушивается телефон Анжея, а значит, имело смысл считать, что телефоны всех, с кем он последние пару недель разговаривал, в том же положении. Была крохотная надежда на то, что не прослушивают пока конкретно мой телефон. Всё-таки глюк в системе подключения, который для меня сделали, за сутки не обойти. Но и это только вопрос времени. Пора привыкать разговаривать так, как будто тебя слушают.

- Синеглазка, это Венки, - я намеренно представился. Уверен, моё имя и карты голоса уже минут двадцать, как на компьютерах у всех спецслужб. А на Ретку у них вся подноготная уже двое суток, - Я хотел попросить, чтобы ты верила, что боги любят тебя.

Ретка была лучшим кандидатом, чтобы принять телефонное сообщение, которое кроме неё никто не поймёт, хоть запрослушивайся. Она спросила:

- Что-то случилось?

- Если закрыть глаза, то нет. Если открыть, то мир признал тебя богиней. Но ты ведь никогда не доверяла миру.

Суть была даже не в так любимом неолетанками разговоре намёками. Хотя в намёках тоже была своя прелесть. Даже сами неолетанки никогда не могли расшифровывать их однозначно. Правда, неолетанкам этого и не требовалось, неоднозначность была их стилем мышления.