Сила земли (СИ)

– Будем надеяться, – проговорил Бьякуя. Он постарался улечься поудобнее и расслабить мышцы. Больше он все равно ничего не мог сделать. Хоакин уселся рядом и виновато насупился. Ота вытер ладонью вспотевший лоб и предложил:

– Капитан Кучики, давайте, я вас подлечу немного.

И, не дожидаясь разрешения, протянул руки.

– Ты-то вообще откуда взялся? – Буркнул Хоакин.

– А я следил, – рассеянно отозвался Ота, осторожно ощупывая ребра Бьякуи. – Я искал свой амулет, который потерял Фуками. Мне удалось его выследить магическими средствами. Когда я понял, что он у синигами, я не решился сразу действовать. Думал, какое-то время понаблюдать, разобраться, что происходит. А тут засек вас. Понял, что будет битва, и решил прийти. На всякий случай. Опоздал, – он с отчаянием махнул рукой.

– Еще пара секунд, и ты бы опоздал по-настоящему, – признался Бьякуя. – А сейчас у нас еще есть шансы.

***

Йоруичи едва успела к тому моменту, как открылись Врата миров. Она находилась еще достаточно далеко, но уже видела открытие Врат, и теперь тот, кто выйдет оттуда, не имел шанса от нее скрыться. Но это оказался не Хоакин и даже не Бьякуя. В арке показался незнакомый синигами, в котором по описанию можно было узнать Ноду. Этот безумец, неужели он решил сам?..

Дальнейшее было неожиданно и нелепо. Нода вдруг закричал, как раненый заяц. Это был вопль ужаса и боли, и это было совершенно непонятно. Ведь ничего еще не случилось. И вдруг… странное мерцающее сияние на миг охватило тело беглого преступника, а потом это тело дрогнуло, как подтаявшее желе, и рассыпалось тысячами крошечных огоньков. Огоньки рассеялись, впитались в утоптанную землю под ногами. И земля дрогнула. Землетрясение – не самое точное, но все же единственное подходящее слово для определения происходящего. Земля колыхалась. Земля тряслась в конвульсиях. Земля пошла трещинами.

В этот момент из Врат миров показался Хаями. Он уже знал, что опоздал, но все равно бежал, надеясь сделать хоть что-нибудь. И когда увидел это… Хаями понятия не имел, что происходит. Но единственное, что пришло ему в голову в тот момент: земля – это его стихия. И если уж он действительно способен что-то сделать, то только это.

– Банкай.

Лезвие его занпакто вонзилось в сухую почву. Его реяцу пропитала землю, но не так, как это бывало раньше. Хаями всегда разделял всю эту твердь под ногами на отдельные части, на различные породы, он мог переключать свое внимание между ними, но в этот раз все оказалось по-другому.

Было ли это внезапное, вызванное шоком развитие возможностей его банкая, или же однократная стрессовая реакция, или же причиной всему стала чуждая сила, принесенная с амулетом, Хаями не знал и в тот момент не думал. Позже это стало темой для размышлений бессонными ночами, но только не теперь. Теперь Хаями внезапно ощутил через свой занпакто всю землю Общества душ, всю эту странную, неживую, только притворяющуюся живой твердь, несущую на своей груди мир, мертвый по самой своей сути. Ощутил ее всю разом, со всеми ее слоями и породами, каждая из которых прежде имела для него отдельное лицо.

А еще он ощутил биение чуждой силы. Живой силы, обычно такой легкой, веселой, яркой. Здесь же она была неуместна, и эта неуместность едва не свела с ума даже Хаями, внимательного, но все же стороннего наблюдателя. Сила Жизни металась в ужасе, изнемогая от невозможности, немыслимости происходящего. Она билась в конвульсиях, все ее существо словно сводили судороги. Эта сила неизменно должна была погибнуть, оказавшись здесь, в мире, где для нее не предусмотрено места. Но сейчас, пока она еще была, все ее существо вопило об одном: это невозможно, этого не может быть! В состоянии, которую люди назвали бы паникой, эта сила могла сделать только одно: вывернуть наизнанку весь этот мир, все это невозможное, что вдруг оказалось вокруг нее. Перевернуть. Уничтожить.

Хаями чувствовал, как взбесившаяся почва пытается встать дыбом. Встать, чтобы потом снова лечь и погрести под собой все Общество душ. Он знал, что должен делать. Держать. Прежде он выворачивал пласты земли со своих мест, теперь он должен заставить их оставаться на своих местах, но ведь это, по сути, одно и то же. Он пошире расставил ноги, вцепился в рукоять своего занпакто и стиснул зубы.

Напряжение было неимоверным. Земля ходила ходуном. То и дело то один, то другой участок порывались сдвинуться, но Хаями волевым усилием останавливал эти поползновения. Он не знал, сколько сможет так продержаться. Это неважно. Сколько придется. До упора. Через занпакто, ставший чем-то вроде еще одной руки, Хаями чувствовал беснующуюся чуждую силу, но сделать с ней ничего не пытался. Знал, что не сумеет ничего придумать. Это – не его юрисдикция. Его задача – просто держать. Сколько получится.