SILENCE (ЛП)

Мой взгляд уткнулся в ноги Бена, поднялся по его обнаженному торсу к улыбающемуся лицу и, наконец, к дымящейся тарелке в руке. Рот наполнился слюной, я с трудом сглотнула.

Он наклонил голову.

— Проголодалась?

— …Да, — ответила я.

— Что ж, возможно, я мог бы поделиться с тобой, если услышу вежливую просьбу.

Мы посмотрели друг на друга в упор. Бен выжидательно поднял брови, а я сжала челюсти. Плюнь и разотри, Рей! Тебе просто надо добраться до Леи!

Я прочистила горло.

— Можно мне немного еды, пожалуйста?

Ухмылка Бена стала шире, и он подошел ближе. Длинными пальцами зачесал мне волосы назад, перебросив их с одного плеча на другое, и опустил тарелку — прямо к своему паху. Мне пришлось засунуть свою гордость подальше: я встала на колени и — под протяжное урчание в животе — вытянула шею. Бен провел пальцами по моей щеке, и я начала неловко запихивать в себя кусочки еды — быстро, как только могла.

Когда осталось полпорции, Бен вдруг наклонил тарелку — еда вывалилась на пол. Я неотрывно смотрела на нее еще секунду, а потом подняла глаза — он ахнул с наигранным изумлением.

— Упс, — вздохнул он. — Вот же ж я растяпа.

Но я была слишком голодна, чтобы гордо отказываться от такого угощения — кроме того, совершенно очевидно, что в данный момент на большее рассчитывать не приходилось. Меня трясло от злости, но я нагнулась к еде и принялась подбирать кусочки с пола — в тени нависающего надо мной Бена. Что сказать, вкус был премерзким, но за прошедшие годы я привыкла к неаппетитной пище.

Как только я покончила с «завтраком», Бен расстегнул наручники. Но стоило мне попытаться встать, как он толкнул меня обратно на четвереньки. Я простояла так целую минуту.

— Ползи в душ, — наконец протянул он.

Я скрипнула зубами, с трудом сдерживая рвущийся крик. Бен шел за мной по пятам всю дорогу, пока я ползла по линолеуму. Оказавшись на месте, он включил воду, а я нервно ждала, пока не услышала короткое «встать». Бен содрал с меня футболку — я отвернулась, но он рывком прижал меня к себе. Его губы жадно приникли к моей шее, ладонь скользнула по животу — а другой он обхватил мое горло.

Бен молчал. Наверное, ждал, что я взорвусь и начну сопротивляться, но я не была полной идиоткой. Пусть тешится, пока не лопнет от скуки, а я получу свой заслуженный душ.

Когда я воспользовалась туалетом, помылась и почистила зубы, Бен снова напялил на меня свою очередную футболку, на этот раз дополнив ее черными шортами, доходившими мне до голеней. Сам он тоже переоделся — в джинсы, не забыв прицепить на пояс парализатор. Мне оставалось только хмуриться, пока он прикреплял наручники к цепи, которую намотал на руку.

— Это впрямь так необходимо? — проворчала я.

— Да, если не хочешь, чтобы тебя украли.

Бен выволок меня из фургона, и яркое солнце, внезапный многоголосый шум и гам рыночной заставы ошеломили меня. Он запер фургон, и я удивленно моргнула, глядя на раскинувшееся вокруг море разномастных палаток. Местные жители ходили, по большей части, в чем придется: в джинсах или камуфляжных штанах. Пыльная пустыня под ярко-синим небом… Занятное местечко. Весьма…

Кто-то схватил меня за локоть, и я испуганно взвизгнула. Рядом со мной словно из ниоткуда вырос огромный белобрысый парень и наклонился, явно с целью понюхать мои волосы. Потрескавшиеся губы растянулись в зубастой улыбке.

Бен врезал ему по физиономии, не успела я вымолвить и слова, и незнакомец грохнулся в грязь. Столпившиеся зеваки захохотали, когда песок окрасился кровью из разбитого носа парня. Бен плюнул на него, дополнив плевок облачком пыли из-под ботинка ему в лицо, а потом взял меня за локоть и повел дальше.

Жара висела невыносимая, но, пожалуй, взгляды мужчин тревожили меня сильнее. Все оборачивались, глазея на меня, словно на кусок сочного мяса, и Бен скалился на них, как цепной пес. Этот мир был вовсе не таков, каким запомнился мне несколько лет назад. От него исходило ощущение опасности, голода. В воздухе висело напряжение, постоянная угроза, и я чувствовала себя антилопой, которая сбилась с тропы и вышла на львиный прайд.

Бен остановился, чтобы купить еды, прижав меня к своей груди, тем самым загораживая меня от жадных взглядов мужчин. Я слегка улыбнулась лавочнику, пожилому человеку со сгорбленной спиной, и он ответил мне улыбкой. Бен вытащил незнакомые деньги — красно-белые купюры — и пихнул мне мешок с продуктами, который я едва сумела обхватить рукой. Он окинул взглядом несколько стоек с алкоголем и сигаретами, и я закатила глаза.

— Тебе нельзя курить, — предупредила я. — У меня астма.

Он хохотнул и нагрузил меня новым мешком.

— Значит, не буду курить рядом с тобой.

Мы пошли прочь, и Бен приобнял меня за бедро. Он разминал пальцы, но, скорее всего, потому, что нервничал, как я. Мужчины медленно расступались с дороги, упорно провожая нас взглядами. Эти люди были грязными, жалкими и голодными. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Мир больше не был прежним.

— Привет, Соло.