Silentium

В общем и целом, этот день не был интересным (гораздо ярче был вечер), ничего особенного, просто обычный лагерный распорядок, адской частью которого был подъем в восемь утра. Не знаю, почему за десять лет учебы в школе мой организм не привык вставать рано утром. На зарядке (которая проходила на пирсе за воротами лагеря) мне прилетело веслом по заднице! Как это было больно! Молилась Боженьке, чтоб не остался синяк. Я вскрикнула от неожиданности и потом убежала с зарядки. Твою ж мать, эти парни вообще растут или просто останавливаются в умственном и эмоциональном развитии на десятом году жизни? Не стоит даже думать над этим вопросом. Когда об их игрищах узнал вожатый младшего отряда Эдди, как значилось на его бейджике, (понятное дело, на самом деле он, скорее всего, Эдуард), он взял второе весло от старой лодки на пирсе, и задницы тех придурков тоже пострадали, прошу заметить, гораздо сильнее, чем моя. Я наблюдала за этим зрелищем из окна своей палаты. Казалось, я где-то уже видела этого вожатого, но не могла вспомнить где. Кто-то окликнул его и он повернулся в сторону моего корпуса, и только тогда смогла разглядеть его лицо, насколько это вообще было возможно с моим куриным зрением. Я узнала его. Это тот парень, на которого я обратила внимание в день заезда. Не думала, что он вожатый. Теперь я задалась вопросом о его возрасте. Он что-то крикнул окликнувшему ему человеку и увидел меня, так "беспалевно" смотрящую на него из окна своей комнаты.

Эдди улыбнулся, а я, покраснев как соленая помидорка, быстро села на корточки под подоконником. У меня началась тахикардия, по-русски, сердце бешено забилось в груди. Что на меня нашло тогда? Конечно, моя дорогая подруга, уже романтизировала этот симптом возможной сердечной недостаточности и сказала, что я влюбилась. Ох, не нужно мне такого счастья. Но, увы, мы над этим не властны…