Силентиум (СИ)

— У-у-у, глядите-ка, кто это тут у нас, — отвратительно растягивая слова, пропел Малфой, гадко ухмыляясь. — Поганая грязнокровка!

Крэбб, Гойл и Пэнси Паркинсон глупо захихикали и оценивающе окинули Гермиону издевательским взглядом с головы до ног, перегородив ей дорогу в узком коридоре. Малфой сделал шаг вперёд, вынуждая гриффиндорку попятиться, но броситься наутёк она не посмеет, ведь именно этого они и ждут — её позорного поражения.

— Что, Грейнджер? — с фальшивым беспокойством обратился к ней Малфой, приблизившись почти вплотную. — Тебе совсем нечего мне сказать?

Слизеринцы снова рассмеялись, оценив остроумную шутку своего лидера.

— О, как же, должно быть, паршиво ты сейчас себя чувствуешь, — он смаковал каждое слово. — Для тихони отсутствие способности говорить — практически подарок судьбы, но это проклятье будто создано именно для тебя, Грейнджер, и твоего грязного, гнусного языка, который ты не способна держать за зубами.

Малфой метал обидные слова с особой остервенелой жестокостью, от чего продолжать держать себя в руках становилось всё сложнее. Выдержка Гермионы трещала по швам, плотно сжатые губы задрожали, глаза увлажнились. Мерлин, за что ей всё это?

— Эй, Драко, посмотри, кажется, она сейчас расплачется, — с ядовитым предвкушением промурлыкала Паркинсон.

Гермиона пыталась проглотить образовавшийся в горле ком и не выпускать наружу подступившие слёзы обиды и беспомощности, но собственное тело подводило её, несмотря на несравненно крепкий дух. Она ненавидела свою физическую слабость. Собрав воедино последние силы, она подняла яростный взгляд воспалённых глаз на своего обидчика, встречаясь с его — насмешливым и холодным. Смех слизеринцев заполонил собой всё пространство, болезненно отскакивая от барабанных перепонок, их веселье казалось оглушительным, вездесущим шумом, сотрясающим воздух, но Гермиона продолжала неотрывно вглядываться в глаза врага.

И тут произошло нечто странное. По лицу Малфоя промелькнула едва заметная тень… неуверенности? Неужели он был не готов к её взгляду и всей той боли, что Грейнджер в него вложила? Едва она успела об этом задуматься, как вдруг его черты моментально ожесточились, искажаясь безжалостным оскалом. Слизеринец запустил руку в карман мантии и с молниеносной быстротой нацелил палочку на Гермиону, заставляя её вздрогнуть от неожиданности.

— Что, грязнокровка? Застал тебя врасплох? — Малфой показательно упивался своей властью и очевидным преимуществом в виде вербальной магии. — Крэбб, Гойл, Пэнси, по-моему, Грейнджер заслужила небольшой встряски, что скажете?

Слизеринцы с хищными улыбками на лицах обступили загнанную жертву плотным кольцом, но Гермиона не сводила взгляда с Малфоя, всем нутром желая испепелить его до самого основания. Как же она сейчас ненавидела его.

— А что если она донесёт на нас, Драко? — опомнилась Пэнси, дёрнув его за рукав мантии.

— Не донесёт, — с уверенностью покачал головой Малфой. — Это же грёбаный Гриффиндор. Самоотверженная жертвенность у них в крови. Они это храбростью называют.

Очередная удачная шутка вызвала новый приступ веселья. Гермиона стиснула зубы до скрипа, ногти в сжатых кулаках больно врезались в кожу ладони — наверное, там останутся кровавые следы. Она могла стерпеть оскорбления в свою сторону, но высмеивать её факультет за смелость и благородство — это уже слишком.

— И то правда, — согласилась Паркинсон с кровожадным огоньком в глазах. — Я голосую за повторный Дантисимус!

— Это слишком скучно и уже довольно-таки избито, — высокомерно ответил Малфой, изучая Грейнджер с коварным прищуром.

— Прикончи её Авадой! — весело хрюкнул Крэбб, на что Драко лишь раздражённо закатил глаза, цокнув языком.

— По-твоему, убийство — это весело, Крэбб? Да тебя же первого вывернет наизнанку, а через полчаса мы все дружно будем стоять на станции Хогсмид с чемоданами. Идиот.

— Но ты сам говорил на втором курсе, что было бы неплохо скормить её Василиску, — оскорбился тучный слизеринец.

— Ты совсем не улавливаешь разницу? — прошипел Малфой. — Я не собираюсь марать свои руки. Я хочу сотворить с ней что-то, от чего нам всем будет смешно.

— Сделай так, чтобы она застряла здесь подольше, — предложил Гойл с азартным восторгом от собственной идеи. — На помощь она всё равно никого не сможет позвать, пока кто-то случайно её не найдёт!

Малфой кивнул со знанием дела и устрашающе осклабился.

— Верно мыслишь, Грег. Знаю одно презабавнейшее заклинаньице. Тебе понравится, Грейнджер, оно совершенно безболезненное, — он направил палочку на Гермиону, давно смирившуюся со своей печальной участью. По её щекам струились слёзы, сердце отчаянно колотилось, а рука крепко сжимала палочку сквозь ткань мантии — это дарило ей мнимое утешение. — Локомотор Виббли!