Силиконовая надежда

– Сама виновата, – механически повторила девочка. – Надо было лучше жарить.

Больше она не сказала ни слова, мужественно вытерпела первичную обработку, но переодеваться в принесенную Женей пижаму и халат – это у них имелось на всякий случай – не стала.

– Ты пока у нас полежишь, хорошо? – сказал Матвей, моя руки. – Посмотрим, как будет заживать, полечим, а потом решим, нужна ли тебе операция. Не бойся, это совсем не страшно.

– А когда мне домой можно будет?

– Когда поправишься.

– Мне нельзя так долго, – вздохнула девочка. – Мне вечером младших купать нужно и ужин готовить.

– Ничего, мама справится.

– Не справится, – печально сказала Настя, глядя на Матвея снизу вверх. – Ей и некогда – она вышивкой занимается, очень редкая техника. Это много времени отнимает.

– Ну, ничего, отложит вышивку свою, ты заболела.

– Я не могу заболеть, кто тогда еду готовить будет и за детьми смотреть? – В этой фразе было столько женской заботы и недетской умудренности жизненным опытом, что у Матвея сжалось сердце.

Маленькая, не по возрасту худенькая и хрупкая девочка заменила мать своим братьям и сестрам в то время, как их биологическая мать занималась вышивкой и вынашивала для старшей дочери очередного подопечного.

– Мне нужно домой, – упрямо повторила Настя.

Матвей растерялся. Впервые он не знал, как себя повести, что сказать, что сделать, а девочка вдруг встала и, взяв за руку стоявшую в дверях Ингу, попросила:

– Тетя Инга, поедем домой, скоро ужин, папа вернется, а у меня ничего не готово.

– Настенька, – присев перед девочкой на корточки, заговорила Инга. – Тебе нельзя домой, тебе нужно личико вылечить. Ты ведь девочка, тебе же замуж выходить надо…

– Я не выйду замуж, – твердо сказала Настя. – И детей у меня не будет. Мне нужно папе ужин приготовить, он будет сердиться. И белье у меня замочено.

Инга растерянно посмотрела на Матвея, ожидая поддержки. И он вдруг понял, кто ему нужен. Взяв трубку внутреннего телефона, он поискал в прикрепленном к нему списке номер кухонного блока и, когда Анна ответила, сказал:

– Анна Александровна, вы не могли бы срочно в приемное зайти?

Та удивилась:

– Зачем?

– Вы мне здесь нужны. Очень вас прошу, – подчеркнуто попросил он и положил трубку.

Анна появилась минут через пять, все это время Настя простояла возле Инги, уговаривая отвезти ее домой. Когда же повариха появилась в кабинете, Матвей заявил:

– Анна Александровна, позвольте вам представить вашу будущую коллегу. Это Анастасия.

Анна удивленно посмотрела на девочку и вдруг перевела взгляд на Ингу:

– Инга Иосифовна? А вы как здесь?

– Здравствуйте, Анечка! – с облегчением выдохнула Инга. – Я вот Настю привезла, соседку, а она не хочет оставаться. Настя, ты не представляешь, как тебе повезло! Ты сейчас познакомилась с той самой Анной Тихомировой – помнишь, я тебе рассказывала?

Девочка посмотрела на Анну и закивала. Впервые за все время Матвей увидел в ее глазах живую эмоцию, интерес. Анна присела на корточки:

– Очень приятно. Ты, выходит, тоже кулинар? А что больше любишь готовить?

– Десерты и рыбу.

– Тогда мне бы пригодился совет. На ужин сегодня лосось, а я никак не могу решить, какие специи добавить. Если ты не против и Матвей Иванович не возражает, мы могли бы… – Она посмотрела на Матвея, и тот проговорил:

– Если Анастасия переоденется.

К его удивлению, девочка закивала головой и, прижав к груди пижаму, вышла в смежный кабинет.

– Уезжайте, Инга Иосифовна, – сказала Анна, поднимаясь. – Я уговорю ее остаться.

– Да, спасибо… но как с родителями?

– Пусть мамаша сама покрутится, – вдруг вырвалось у Матвея, и он даже рот ладонью прикрыл от неожиданности.

Анна покачала головой:

– Так нельзя. Зайдите к Аделине Эдуардовне, проверяющий уехал, она у себя. Она решит, как быть.

Инга уехала, Анна, забрав девочку, удалилась в кухонный блок, попросив Женю предупредить палатную сестру, что девочка у нее, а Матвей направился к начальнице.

Аделина сидела за столом и что-то быстро набирала на клавиатуре. Кивнув Матвею, чтобы присаживался, продолжила стучать по клавишам до тех пор, пока не закончила. Отодвинув клавиатуру, она сняла очки и обратила взор на сидевшего в кресле напротив Мажарова:

– Я вас слушаю, Матвей Иванович.

Он коротко рассказал о случившемся в приемном покое. Аделина слушала молча, только очки крутила за дужки.

– Ну, и от меня что требуется? – спросила она, когда Матвей закончил. – Прикрыть вас в операции с похищением ребенка? Или в ситуации с оказанием медицинских услуг, на которые вы не получили разрешения у родителей несовершеннолетней?

Матвей опешил. Он не ожидал, что начальница развернет диалог в эту сторону, отбросив эмоциональные факторы и оставив только то, что относится к области права.

– Я должен был выставить ребенка с ожогами на лице на улицу?

– Вы должны были позвонить мне.

– Я пришел к вам сразу, как оказал девочке помощь. Что изменили сорок минут?