Силиконовая надежда

Он полез в багажник, а я направилась за дом к парковке. Машин было мало – ну, понятно, суббота, хорошая погода, все, кто мог, уже направились за город или на водохранилище, там прекрасная зона отдыха. Я уже подходила к машине, как из-за нее вдруг показался высокий худой мужчина в спортивном костюме и натянутом на лицо капюшоне кофты. Он двигался прямо на меня, пряча одну руку за спину. Я сразу вспомнила свой сон и попятилась, с облегчением подумав почему-то, что сзади нет никакой стены, словно это давало мне шанс спастись. Я не могла даже закричать – горло свело спазмами, я только вытянула вперед руку, даже не понимая, чем это может помочь. Топор в его занесенной над головой руке я увидела так отчетливо, что, кажется, могла рассмотреть каждую зазубрину на лезвии. Еще секунда – и он опустится мне на голову. Вот и все… мелькнула еще мысль о брате – как же Николенька теперь справится со всеми проблемами без меня, но в тот же миг жуткая боль в шее слева пронзила меня, а в глазах потемнело.

– …Аделина! Аделина, не молчи, слышишь?! Говори со мной! Говори!

Я не могла понять, чей голос слышу, почему от меня требуют говорить, потому что в голове шумело, а глаза я никак не могла открыть. И слабость, такая противная слабость во всем теле…

– Аделина, не молчи!

Господи, да кто это? Почему он мешает мне заснуть, ведь я только что пыталась заснуть… я так устала…

В сознание вплыл звук сирены – кажется, так воет сирена «Скорой помощи», или мне просто почудилось…

– Скорее, скорее! – Опять тот же голос, но я никак не могу вспомнить, кому он принадлежит, а глаза не открываются. – Каталку, каталку давайте, я держу рану!

Рану? Какую рану, что происходит? Меня, кажется, чуть приподняли над землей и вновь опустили на что-то жесткое. Почему я совсем почти ничего не чувствую? Только слева так горячо…

Когда я смогла наконец открыть глаза, то не поняла, где нахожусь. Надо мной склонилось мужское лицо, черты которого были мне знакомы, но я никак не могла понять, кто же это.

– Все в порядке. Потерпи немного, мы уже почти приехали, – сказал мужчина, но я снова потеряла сознание, успев подумать только, что мой сон снова сбылся, пусть и наполовину – я пока еще жива.

Матвей

Хорошая штука – развитая интуиция, в который уже раз Матвей убеждался в этом на собственном опыте. Закрывая багажник, он вдруг почувствовал, что ему просто необходимо как можно скорее бежать за дом, куда только что ушла Аделина. Что-то просто толкало его в спину, как будто огромная рука, и подгоняло – скорее, скорее. Матвей бросил сумку с инструментами и побежал. То, что открылось его взгляду на парковке за домом, шокировало его настолько, что, казалось, придало сил. На Аделину надвигался худой высокий мужчина, чье лицо полностью скрывал капюшон спортивной кофты, в занесенной руке он держал топор, который и опустил, как показалось Матвею, на голову замершей как вкопанная Драгун. В ту же секунду Матвей в два прыжка достиг цели, отпихнул Аделину и набросился на ошалевшего от неожиданности мужика, вырвал у него топор и пару раз ударил кулаком по голове, остатками разума понимая, что нельзя бить во всю силу – убьешь. Мужик обмяк, а Матвей, отшвырнув подальше топор и убедившись, что нападавший дышит, хоть и в отключке, кинулся к неподвижно лежавшей неподалеку Аделине. Удар топора пришелся не на голову, а на шею, совсем близко от сонной артерии.

– Даже ключицу не задел, надо же, – пробормотал Матвей, одной рукой зажимая сильно кровоточившую рану, а другой пытаясь набрать номер вызова «Скорой».

Прокричав в трубку все, что хотел, он сбросил звонок и позвонил в полицию. Состояние мужика его не особенно волновало – подумаешь, отключился от двух ударов, ничего жизненно важного Матвей ему не повредил, отделается ушибом мозга. А вот Драгун истекала кровью, и остановить ее Матвей в одиночку не мог.

– Где чертова бригада? – бормотал он, прижимая руку к шее Аделины. Кровь продолжала течь, Аделина то и дело пыталась открыть глаза, но ей это не удавалось.

Матвей говорил с ней, тормошил, кричал, стараясь удержать в сознании. Кровотечение усиливалось, а «Скорой» все не было.

– Какой бред, – бормотал Матвей, сильнее сдавливая рану на шее Аделины. – Врачу вот так истечь кровью на улице в десять утра! Где люди, мать их?! Где хоть кто-нибудь?!

Но дом и двор словно вымерли, ни единой живой души. Наконец раздался рев сирены, и Мажаров вздохнул с облегчением, хотя и понимал, что вряд ли линейная бригада сможет чем-то ощутимо помочь. Но хотя бы довезут до больницы, уже проще.

Он поехал с ними, так и не убрав руку с шеи Аделины, и шел с ней до самой операционной, только в дверях отпустив наконец кровоточившую рану.

– Идемте со мной, – попросила его медсестра, и Мажаров, проводив глазами каталку, обернулся:

– Что?

– Вы весь в крови, я вам душевую покажу. Вы ведь Мажаров, да?

– Откуда вы меня знаете?

– Вы работали здесь, когда я только устроилась, – чуть покраснев, сказала девушка.

– Да? Извините, я вас не помню.