Силиконовая надежда

– Да тут не до узнаваний, я ж понимаю. Выходит, вы теперь у младшей Драгун работаете?

– Да.

– И что же с ней случилось?

– Напал какой-то придурок на парковке.

– Задержали?

– Ну, я полицию вызвал, они подъехали как раз в тот момент, когда мы в «Скорую» грузились. Думаю, должны мне позвонить, это же я его вырубил.

Вернулся запыхавшийся Илья, держа в руке факс с данными анализов Матвея.

– Положи на стол, – велела медсестра, глядя на то, как заполняется кровью пакет. – Сейчас отдам, беги в операционную.

Она на всякий случай еще раз перепроверила группу крови, приклеила этикетку на пакет и вручила его студенту.

– Еще один вешайте, – распорядился Матвей.

– Я и так взяла триста.

– Ничего, мне полезно. Вешайте, вдруг не хватит.

Ольга Петровна покачала головой, но еще один пакет подвесила.

– Как только почувствуете, что вам нехорошо, сразу говорите. Я возьму еще двести, если кто узнает – мне не поздоровится, – предупредила она.

– Не волнуйтесь, я ж спортсмен, – улыбнулся Матвей, вспомнив, что спортом в последний раз занимался примерно полгода назад.

– Повезло, что у вас группа совпадает. Не понимаю, как вышло, что единственный пакет оказался с отверстием, – сокрушенно сказала Ольга Петровна, заполняя журнал. – Это сейчас пока бы на станцию переливания, пока обратно, пока разморозили… даже думать не хочу.

«Да, я тоже не хочу, – Матвей закрыл глаза. – Интересно, что скажет на это Драгун, когда очнется?»

– Вам плохо?

– Нет, все в порядке. – Он встряхнулся и выпрямил спину. – Кресло удобное, в сон клонит. Я с дежурства.

– Хотите кофе?

– Да, если можно.

– Можно. – Ольга Петровна вынула из ящика стола термос и кружку, налила кофе и протянула Матвею.

Он сделал большой глоток и зажмурился от удовольствия.

– Все, закончили. – Медсестра убрала иглу из вены, приклеила повязку, согнула руку Матвея в локте: – Вот так посидите, не вставайте резко, попейте кофе. А хотите сгущенки?

Матвей поморщился – сгущенное молоко он с детства не любил, вкус казался слишком насыщенным и почему-то ненатуральным.

– Ну, как хотите. Только все равно посидите минут двадцать хотя бы.

Ольга Петровна сняла пакет, наклеила этикетку и отложила в сторону.

– Не буду пока убирать, вдруг понадобится.

И, как оказалось, понадобилось – Илья, совершенно забегавшийся, затребовал второй пакет.

– Ты сегодня как марафонец, – усмехнулся Матвей, глядя, как парень расписывается в журнале.

– Скорее как спринтер. Могу завтра спортзал пропустить.

– Как там дела?

– Заканчивают, эту кровь в реанимацию велели отнести, там будут капать. А вас просили все-таки заказать еще на станции переливания, – обращаясь к медсестре, проговорил Илья.

– Я сейчас позвоню, иди.

Матвей решил, что дождется перевода Аделины в реанимацию и только потом поедет домой. Ольга Петровна любезно позволила ему посидеть в ее владениях, и это сыграло с Мажаровым недобрую шутку – он крепко уснул.

Аделина

Глаза никак не открывались, во рту все пересохло, страшно хотелось пить, и потому казалось, что внутри все горит, как от съеденного острого перца. Но язык не поворачивался, словно распух. Я попыталась пошевелить рукой – удалось, но это движение ничем мне не помогло. Нет, надо как-то открывать глаза, иначе я не пойму, почему мне так неудобно лежать, почему не поворачивается голова, а при малейшей попытке повернуться всю левую половину тела пронзает ужасная боль. Я сделала над собой усилие и разлепила наконец тяжелые веки. Голубоватые стены, люминесцентные лампы на потолке, белые жалюзи опущены. Где я? Начала прислушиваться к звукам, надеясь, что станет понятнее. Хлопнула дверь, раздались шаги, я попыталась повернуться на этот звук, но не смогла.

– Проснулись? – Приятный женский голос. – Сейчас температуру измерим.

Понятно, я, выходит, в больнице. Но что я тут делаю и как вообще здесь оказалась? Надо мной склонилась женщина средних лет, улыбнулась, сунула термометр.

– Попить хотите? – О господи, дай здоровья этой милой женщине, протянувшей мне стакан с вставленной в него трубочкой.

Взять его в руку я не могла, и женщина держала стакан до тех пор, пока я не выпила почти все. Стало чуть полегче, хотя это простое действие лишило меня последних сил. Зато язык словно бы принял прежние размеры и стал шевелиться:

– Где… как я… тут?

– Это реанимация городской больницы. Не волнуйтесь, вы тут только до утра, завтра уже в хирургию переведут. Операция хорошо прошла, а слабость у вас от кровопотери. Но ничего, это все восстановится. Вам не холодно?

– Да…

Женщина ушла и через пару минут вернулась с одеялом, укутала меня до подбородка:

– Вот так. Болит что-то?

Я закрыла глаза. Не могу сказать, что болело что-то, скорее тянуло и жгло в шее слева.