Силикус (СИ)

         Жизнь медленно покидала Силикуса. В его светлых глазах, в последний раз, отражались все звёзды и огни небосвода. Они завораживали грустью и смирением. Его блестящие тонкие губы, манили, словно сладкий мёд. Сатира с несвойственным ей смятением почувствовала, что хочет познать их вкус. Это чувство было настолько ей незнакомо, что Рука Смерти впервые испытала ужас. Но сопротивляться последнему желанию бога, у которого она забрала жизнь, было выше её сил. Сатира позволила юноше приблизиться и не отвернулась, когда он её поцеловал. Тот миг был волшебен - подобно танцу пламени и льда, он соединил две несовместимые сущности, связал в единое целое две противоположности, и создал то, что сотворить было невозможно.

         Едва сдержав вздох, Сатира неимоверным усилием воли оторвалась от сладких губ умирающего бога. Заглянула в его глаза. И только тогда поняла, что произошло.

- Благодарю тебя, прекрасная госпожа, - очаровательно улыбнулся Силикус. - Ты спасла обречённого на смерть, и подарила ему то, на что рассчитывать он даже не смел...

         Сатира смотрела на плута и не могла вымолвить ни слова. Подлец обманул её - своими неведомыми, по силе, чарами, заставил совершить непростительную ошибку. Как могла она забыть, что её объятия и её поцелуй несли в себе совершенно разные последствия? Впрочем, мало кого она целовала, чтобы помнить об этом...

- Я недооценила тебя, Силикус, - пустым голосом отозвалась Сатира. - Ты оказался гораздо опаснее и хитрее, чем я считала.

         Плут, с кривой ухмылкой, театрально раскланялся и взмахнул полой плаща.

- Я не забуду этого поцелуя, моя госпожа. Награды выше мне не сыскать.

         Сатира долго смотрела пустым взглядом на бога, у кого она забрала жизнь и кому нечаянно же вернула. И даже зная, что Силикус её хитро обманул, Сатира любовалась его лицом, глазами, улыбкой.

- Уходи, плут. Уходи, немедленно. Ты обманул моего брата. Обманул меня. То, что я собираюсь сделать с Володаной, рассорит меня и Нортуса навеки. Если мне не удастся с ним справиться, и я паду, мир навсегда изменится. Он уже изменился. Но если победит Нортус, то первым, на кого падёт его гнев, будешь ты, Силикус.

- Премного благодарен за совет, уже откланиваюсь. Прощай, моя госпожа. Я никогда не забуду наш поцелуй.

         Тепло улыбнувшись на прощание, Силикус шагнул назад и пятном тени упал на землю, чтобы через миг уже быть смытым яркими лучами солнца. Сатира еще долго стояла на холме, глядя вдаль, туда, куда унёсся такой юный и такой безрассудный бог. Смахнув одинокую слезинку и повязав повязку из белого шёлка на глаза, она двинулась вниз, к озеру. Туда, где стояли влюблённые, еще не знающие о том, что вскоре должно было произойти, Левая Рука Смерти Нортус и Прекраснейшая из смертных, Царица Севера Володана.

***

         Опрометчивость своего поступка, Силикус осознал лишь спустя время, после памятного поцелуя на холме у Радужного Озера. Закон Первых гласил: - «то, что мертво, возвернуться не может». Сатира, за нарушение данного постулата своим братом, прокляла Володану, извратив её сущность до неузнаваемости. Вместо прекраснейшей царицы, мир смертных получил ужасающее Нечто. Ночной кошмар, противопоставление самой сути природы, ни смерть, ни жизнь во плоти. Нечто, коим стала бывшая царица, обрело дыхание смерти и ненависть ко всему живому. И было названо оно Драугром, как напоминание о преступлении закона, который ни за что нельзя было преступать.

Нортус, в ответ на деяние сестры, возненавидел её лютой ненавистью и обрушил свой гнев на мир смертных. Сняв границы с Врат, что извечно разделяли миры живых и мёртвых, он повторил деяние сестры, только наоборот, желая уничтожить всё, над чем так ревностно годами трудились боги. Тысячи тысяч оживших мертвецов, вслед за Володаной восстали из могил, и не зная жалости, чёрной волной смерти и разрушения прокатились по землям живых, оставляя за собой лишь трупы и опустошение. Армия Нортуса с каждым днём пополнялась новыми силами. Смертные взывали к богам, но те были глухи. Пророки и жрецы твердили о Конце Света, и недалеки они были от истины.

         Силикус, узнал об обо всём этом от Великого Ворона Корвейна - короля чернопёрых вестников, что разгуливают меж мирами живых и мёртвых. Ужаснулся тогда плут последствиям своих деяний. Осознание того, что его проступок послужил причиной гибели тысяч и тысяч смертных, резануло по нутру, словно острый кинжал, ранило в самое сердце, отрезвило, как ушат ледяной воды. Понял Силикус, что заигрался, а юношество закончилось, и пора бы уже распрощаться со славными, но плачевными шутками. Также Корвейн рассказ плуту о старшем брате, который спустился с небес на землю смертных, дабы разыскать младшего. И попросил тогда Силикус короля воронов передать Лотару, что он будет ждать его на дальнем севере, там, где оканчивался Валластос.

***

Вестник Бури и Бог Плутовства, встретились на краю мира, в глубоких снегах северных пустынь, там, где извечно бушевала пурга, а ледяной ветер омывал границы Предела смертных.