Сильмариллион

Тогда же спросил Турамбар, кто желает разделить с ним опасность; но никто не вызвался, кроме Дорласа. Тогда Дорлас осыпал упреками сопле­менников и с презрением помянул Брандира, что не мог быть достойным наследником рода Халет; так Брандир был опозорен перед своим племенем, и горечью исполнилось его сердце. Однако Хунтор, родич Брандира, вы­звался пойти за него. Затем Турамбар простился с Ниниэль; ею овладели страх и недобрые предчувствия, и печальным вышло их расставание; и вот Турамбар и его два спутника вышли в путь и направились к Нэн Гирифу.

Ниниэль же, будучи не в силах унять свой страх и не желая ждать в Эфель вестей о Турамбаре, отправилась за ним, и большой отряд сопрово­ждал ее. Брандир при этом пришел в еще больший ужас и попытался отго­ворить ее и ее спутников от бессмысленного этого поступка; но они не вняли ему. Тогда отрекся он от своей власти и от любви к людям, презрев­шим его, и, поскольку ничего у него не осталось, кроме любви к Ниниэль, он опоясался мечом и последовал за нею; но из-за хромоты отстал. Турам­бар же на закате пришел к Нэн Гирифу и там узнал, что Глаурунг залег на краю отвесного берега Тэйглина и, как видно, тронется с места с наступле­нием ночи. Турамбар тогда сказал, что вести это добрые, ибо дракон лежал у Кабед-эн-Араса, где река протекала в глубокой и узкой расщелине, кото­рую мог перескочить загнанный охот­никами олень, и подумал Турамбар, что дракон, как видно, попытается перебраться через расщелину. И решил он в сумерках пробраться туда, под покровом ночи спуститься в расщелину и переправиться через бурный поток, а затем взобраться на откос и подкра­сться незаметно к дракону.

Так и сделали; но когда во тьме подошли они к Тэглину, Дорлас пал духом и не решился на опасную переправу, а повернул назад и сокрылся в чаще, отягченный стыдом. Турамбур и Хунтор, тем не менее, переправи­лись благопо­лучно, ибо рев воды заглушал все прочие звуки, да и Глаурунг спал. К полуночи, однако, дракон пробудился и с великим шумом и грохо­том переволок через расщелину переднюю часть тулова и начал подтягивать брюхо. Турамбар и Хунтор, спеша подняться наверх к Глаурунгу, едва не погибли от жара и вони; а с высоты, от движения дракона, рухнул камень, ударил Хунтора по голове и сбросил в поток. Так встретил свою смерть не последний храбрец из рода Халет.

Тогда Турамбар собрал всю свою волю и мужество, один вскарабкался по склону и добрался до дракона. Выхватил он Гуртанг и со всею мощью своих мускулов и своей ненависти вонзил его в мягкое брюхо Червя по са­мую рукоять. Глаурунг же, почуяв смертную боль, взметнул вверх свое ту­лово, рухнул, как мост, поперек расщелины и лежал так, извиваясь в пред­смертных корчах. Он выжег и сравнял с землей все вокруг, но наконец огонь его угас, и он замер.

А надо сказать, что корчи Глаурунга вырвали Гуртанг из руки Турам­бара, и меч остался в брюхе дракона. Посему Турамбар вновь пересек по­ток, желая вернуть меч и взглянуть на врага, и увидел, что дракон лежит на боку, вытянувшись во всю длину, а из брюха его торчит рукоять Гуртанга. Тогда Турамбар схватил рукоять, наступил ногой на брюхо и вскричал, на­смехаясь над речами дракона в Наргофронде: "Привет тебе, о Червь Мор­гота! Что за радостная встреча! Издохни же и пусть мрак поглотит тебя. Так отмщен Турин, сын Хурина!"

Затем он выдернул меч, но из раны хлынула струя черной крови и ядом обожгла его руку. А потом Глаурунг открыл глаза и взглянул на Ту­рамбара с такой злобой, что взгляд поразил того, как удар; и удар тот и боль от яда погрузили его в черное забытье, и он лежал, как мертвый, на­крыв меч своим телом.

Вопли Глаурунга эхом разнеслись в чаще и достигли людей, что ждали у Нэн Гирифа; и когда дозорные увидали издалека разрушения и пожар, со­творенные драконом, то сочли, что он победил и уничтожает тех, кто всту­пил с ним в бой. Ниниэль же сидела, дрожа, у падающей воды, и при звуке голоса Глаурунга тьма объяла ее вновь, так что она не могла тронуться с места по собственной воле.

Так и нашел ее Брандир, когда, шатаясь от усталости, добрел наконец до Нэн Гирифа; и когда услыхал он, что дракон переполз через реку и унич­тожил своих врагов, сердце его в жалости потянулось к Ниниэль. Он, од­нако, подумал: "Турамбар мертв, но Ниниэль жива. Может быть, сейчас она пойдет со мной, а я уведу ее от дракона, и мы вместе спасемся." И вот он встал пред Ниниэль и молвил: "Идем! Пора. Если хочешь, я поведу тебя." Он взял ее за руку, и она безмолвно поднялась и пошла за ним; и никто в темноте не видел, как они ушли.