Сильмариллион

И вот Финголфин, правитель Севера и Верховный король нолдор, видя, что народ его умножился в числе и обрел немалую мощь и что союзные эльфам люди многочисленны и отважны, вновь задумался о штурме Ангбанда. Хорошо знал Финголфин, что эльфийские королевства в опасности, пока не сомкнуто кольцо осады и Моргот волен трудиться в своих подземных шахтах, творя зло, а какое – никто не в состоянии предугадать прежде, чем он явит его миру. То было мудрое решение, – в меру разумения Финголфина, ибо нолдор еще не постигли, сколь велико могущество Моргота и не убедились, что воевать с ним, не заручившись помощью и поддержкой, значило обречь себя на поражение, независимо от того, помедлят ли эльфы или поторопятся. Но цветущие земли, где раскинулись обширные владения эльдар, радовали глаз, и большинство нолдор довольны были положением дел и полагали, что так будет всегда; и не спешили начинать штурм, который, верно, отнимет много жизней, что бы ни ждало нолдор, победа или поражение. Потому не склонны были эльфы прислушиваться к советам Финголфина, а сыновья Феанора в ту пору – менее всего. Из всех нолдорских владык короля поддержали только Ангрод и Аэгнор: они жили в том краю, откуда виден был Тангородрим, и постоянно ощущали нависшую угрозу. Так замыслы Финголфина ни к чему не привели, и еще некоторое время на земле царил мир.

Когда же шестое поколение людей после Беора и Мараха еще не вполне возмужало, а со дня прихода Финголфина истекло четыреста пятьдесят лет и еще пять, случилась беда, которой он давно страшился – беда еще более страшная и неожиданная, нежели самые мрачные его опасения. Ибо Моргот долго втайне копил силы, и злоба в сердце его все росла, и ненависть к нолдор становилась все нетерпимее; и мечтал Моргот не только уничтожить врагов своих, но разорить и осквернить те земли, что эльфы превратили в цветущий сад. И говорится, что ненависть в душе Моргота взяла верх над предусмотрительностью: если бы только выждал он еще немного, пока не созреют окончательно его замыслы, тогда нолдор погибли бы все до единого. Но сам Моргот недооценил доблесть эльфов, а людей вообще не брал в расчет.

И вот пришла зима, и настала ночь, темная и безлунная, и широкая равнина Ард-гален лежала в дымке под холодными звездами – от нолдорских крепостей на холмах до подножия Тангородрима. Неярко горели сигнальные костры; мало выставлено было часовых; немногие бодрствовали в лагерях всадников Хитлума. Тогда Моргот внезапно обрушил на равнину огненные реки, и потоки огня хлынули с Тангородрима вниз, стремительнее, чем балроги, и захлестнули Ард-гален. Железные горы изрыгнули пламя многих ядовитых оттенков, и смертоносный дым навис в воздухе. Так погибла равнина Ард-гален: огонь пожрал ее травы, и превратилась она в обугленную, бесплодную пустошь, черную и безжизненную, покрытую слоем удушливого пепла. И получила она другое имя: Анфауглит, Удушливая Пыль. Немало обгорелых костей обрели там могилу под открытым небом; ибо многие нолдор погибли в том пожаре: их захлестнуло ревущее пламя, и не успели они бежать в горы. Нагорья Дортониона и Эред Ветрин преградили путь огненным потокам: тогда заполыхали леса, растущие по склонам со стороны Ангбанда, и дым внес смятение в ряды защитников. Так началась четвертая великая битва, Дагор Браголлах, Битва Внезапного Пламени.

Прямо перед надвигающейся огненной стеною полз Глаурунг золотой, отец драконов, в расцвете своей мощи; за ним следовали балроги, а дальше надвигались черные полчища орков – такого количества их нолдор доселе не видели и не могли даже представить. Враги атаковали крепости нолдор, и прорвали кольцо осады вокруг Ангбанда, и убивали без жалости всех, кто оказывался у них на пути: нолдор и союзников их, Серых эльфов и людей. Многие из числа самых стойких недругов Моргота уничтожены были в первые дни войны: в смятении рассыпались они по округе, не в состоянии оказать сопротивление. Война в Белерианде с тех пор так и не прекращалась, но окончанием Битвы Внезапного Пламени считается приход весны, когда натиск Моргота стал ослабевать.

Так завершилась Осада Ангбанда; и недруги Моргота рассыпались по равнине, оказавшись далеко друг от друга. Большинство Серых эльфов бежали на юг, отказавшись участвовать в северной войне; многих приютили в Дориате, и мощь королевства Тингола многократно возросла, ибо власть королевы Мелиан ограждала его границы и злу до поры закрыт был доступ в пределы потаенного королевства. Другие же укрылись в приморских крепостях и в Нарготронде; а иные покинули те земли и обрели убежище в Оссирианде; многие же, перейдя через горы, скитались в глуши без крыши над головой. А вести о войне и о прорыве осады достигли слуха людей, живущих на востоке Средиземья.