Сильмариллион (перевод Lex Hellhound)

— Быть в этом вопросе по-моему. Опасность, которой подверг себя из любви к Двум Расам Эарендиль, не должна принести ему смерти, как и его жене Эльвинг, из любви к мужу разделившей с ним этот риск; однако им никогда уже не дано будет вернуться к эльфам и людям Средиземья. Вот мое решение: Эарендилю и Эльвинг, а также их сыновьям, будет предоставлен выбор, с какой из рас связать свои судьбы и кем считаться впредь.

Эарендиль отсутствовал долго, и Эльвинг стало одиноко и страшно на берегу; она побрела вдоль моря и вскоре оказалась близ Альквалонде, где на волнах покачивались корабли Телери. Встретив и тепло поприветствовав ее, Телери с любопытством и сочувствием выслушали ее рассказы о Дориате, Гондолине и бедах, постигших Белерианд. Здесь, в Лебединой Гавани, и обнаружил ее возвратившийся Эарендиль. Однако вскоре их обоих призвали в Валимар, где поведали о решении, что принял относительно их Повелитель Валар.

— Выбирай ты, — попросил Эарендиль жену, — лично я уже порядком устал от жизни.

И Эльвинг сделала выбор в пользу Перворожденных Детей Илюватара, в память о Лютиен; ради нее Эарендилю пришлось сделать то же самое, хотя сердце его склонялось скорее к расе людей, к которой принадлежал народ его отца.

Затем по велению Валар Эонве отправился к берегу Амана, где до сих пор стояли на якоре спутники Эарендиля, ожидавшие от него вестей. Эонве взял лодку и усадил в нее троих моряков, после чего Валар вызвали ветра, быстро понесшие моряков к востоку. Вингилот же был освящен и перенесен через весь Валинор к самому дальнему берегу мира; здесь он прошел сквозь Врата Ночи и поднялся прямиком на волны океанов небес.

Прекрасен и изумительно искусно сработан был этот корабль, несущей мерцающее, чистое и яркое пламя; у руля его стоял Эарендиль Моряк, все еще блиставший от пыли эльфийских алмазов, и сильмариль сверкал у него во лбу. Далеко заплывал он на своем корабле, даже в беззвездные пустоты; но чаще всего его можно было увидеть по утрам и вечерам, сверкающим на рассветах и закатах по возвращении в Валинор из своего плавания за пределами мира.

Эльвинг не сопровождала его в этих плаваниях, поскольку она не переносила межзвездного холода и пустоты и предпочитала землю, овеваемую теплыми ветрами с моря. Специально для нее на северном побережье Разделяющих морей была выстроена белая башня; сюда слетались отдохнуть и восстановить силы все морские птицы мира. Говорят, что Эльвинг вскоре выучила птичий язык, ведь ей и самой довелось некогда побывать одной из них. Птицы научили Эльвинг искусству полета, и крылья ее были снежно белыми с серебристо-серым. Временами она вылетала навстречу приближавшемуся к Арде Эарендилю, как в первый раз, когда Ульмо спас ее из морских пучин. Дальнозоркие эльфы с Одинокого острова частенько видели ослепительно-белую птицу, чьи белые перья закат окрашивал розовым, радостно парившую в небесах, приветствуя возвращавшийся в гавань Вингилот.

И когда Вингилот впервые поднял паруса на просторах небес, яркий и мерцающий, его появления никто не ожидал. Народы Средиземья с изумлением смотрели на новую звезду; посчитав ее знамением, они дали ей имя Гил-Эстель, Звезда Надежды.

Заметив ее однажды вечером на небе, Маэдрос спросил у Маглора:

— Не сильмариль ли это нынче сияет на Западе?

— Ежели это действительно тот сильмариль, что на наших глазах скрылся в морской пучине, то он был поднят оттуда властью Валар; так давай же порадуемся этому. Ибо теперь его великолепие озаряет всех, и в то же время он надежно защищен от зла.

Эльфов, поднимавших взгляды к небесам, стало оставлять отчаяние; Моргот же преисполнился дурных предчувствий.

И все же считается, что Моргот не ожидал нападения с Запада; так велика стала его гордыня, что он решил, будто никто впредь не осмелится вступить против него в открытый бой. Более того, он считал, что навсегда лишил Нольдор поддержки Повелителей Запада, и что те, пребывая в своем не ведающем забот царстве, оставят в покое его владения во внешнем мире. Ибо для Моргота жалость и сочувствие — настолько чуждые понятия, что он не в состоянии даже заподозрить их в ком-то другом.

Но тем временем воинство Валар готовилось к битве. Под их белоснежными знаменами шагали Ваньяр, народ Ингве, и те из Нольдор, кто не покинул берегов Амана; ими правил Финарфин, сын Финве. Мало кто из Телери выказал желание идти воевать, ибо они хорошо помнили учиненную Нольдор резню в Лебединой Гавани и угон их кораблей. Однако они все же прислушались к словам Эльвинг (чей отец, Диор Элухиль, был их родичем) и выделили достаточное количество кораблей и моряков, чтобы перевезти армию Валинора через море на восток. И все же Телери по прибытии остались на своих кораблях, и никто из них не ступил вновь на берег Ближних Земель.