Сильмариллион (перевод Lex Hellhound)

Рассказывают, что Барахир отказался оставить Дортонион, и Моргот преследовал его здесь, пока от спутников его не осталась лишь жалкая горсточка в количестве двенадцати человек. Лесистая местность Дортониона переходила на юге в скалистые торфяники, а на востоке от этих высокогорий лежало озеро Тарн Айлюин, окруженное вересковыми пустошами. Вся эта земля была дикой и бездорожной, ведь здесь даже во времена Долгого Мира никто не жил. Однако воды озера оставались чистыми и прозрачными днем, а ночью напоминали отражавшее звезды зеркало; говорят, что сама Мелиан в древности освятила их. Сюда и бежали Барахир с его спутниками; они устроили здесь свое логово, и Моргот еще долгое время не мог его обнаружить. Однако слухи о свершениях Барахира и его боевых товарищей расходились далеко, и Моргот в конце концов приказал Саурону найти и уничтожить их.

Был среди компаньонов Барахира некий Горлим, сын Ангрима. Жену его звали Эйлинель; они крепко любили друг друга и были счастливы, пока не случилось страшное. Вернувшись однажды со сражения на пограничье, Горлим обнаружил свой дом разграбленным и покинутым. Жену он так и не нашел, поэтому с тех пор не знал, убили ее или увели в плен.

Отправившись воевать под началом Барахира, он стал самым отчаянным и не знающим пощады изо всех своих боевых товарищей. Все это время сомнения разъедали его сердце, и Горлим смутно надеялся на то, что Эйлинель еще жива. Временами он втайне и в одиночку ходил обратно к своему дому, что стоял среди полей и лесов, некогда находившихся в его владении; и вскоре об этом стало известно прислужникам Моргота.

Однажды осенней порой он пришел туда на закате и, подойдя ближе, заметил, как ему показалось, свет в окошке. Осторожно подкравшись к нему, он заглянул внутрь и увидел Эйлинель; лицо ее осунулось от тоски и исхудало от голода, и Горлиму показалось, что он слышит ее голос, обвинявший его в том, что он оставил ее одну. Но когда он крикнул ей, свет задуло ветром; завыли волки, и на своих плечах Горлим неожиданно ощутил тяжелые лапы охотников Саурона. Стало ясно, что то была ловушка.

Горлима отвели в лагерь и долго пытали, стараясь вызнать местонахождение Барахира и его перемещения. Однако Горлим категорически отказывался с ними сотрудничать; и тогда его пообещали отпустить на волю, к жене. Устав от боли и желая увидеться с женой, он поддался на уговоры, и его тут же привели пред очи Саурона.

— Мне дали знать, что ты согласен поторговаться со мной. И какова же будет твоя цена? — спросил Саурон.

Горлим потребовал, чтобы ему вернули жену, и чтобы их вместе отпустили на свободу; он до сих пор считал, что Эйлинель также держали пленницей.

— Невелика цена за такое серьезное предательство, — ухмыльнулся Саурон. — Быть посему. А теперь говори!

Горлим при этих словах едва не пошел на попятную, но, устрашенный взглядом Саурона, рассказал тому все, о чем знал. Саурон захохотал; он стал насмехаться над Горлимом, сообщив ему о том, что в доме тот видел лишь иллюзию, созданную с помощью колдовства как раз для того, чтобы заманить его в ловушку, и что Эйлинель на самом деле мертва.

— Тем не менее, я исполню свое обещание, — добавил он. — Ты воссоединишься со своей возлюбленной Эйлинель и избавишься от моего присутствия. — И он предал Горлима жестокой смерти.

Так Морготу стало известно, где скрывался Барахир, и он плотно оцепил этот район; орки, придя в предрассветный час, застали дортонионцев врасплох и перебили всех, кроме одного. Ибо Барахир доверил своему сыну Берена опасное поручение — проследить за передвижениями отрядов Врага, поэтому его не было в лагере во время нападения. Однако той ночью во сне он видел облепивших голые ветви деревьев на берегу озера птиц-падальщиков, и с клювов их капала кровь. Затем по водной глади к нему приблизился призрак Горлима; он рассказал Берену о том, как предал их и был убит, и умолял его поспешить предупредить об этом Барахира.

Берен проснулся посреди ночи и побежал к лагерю, но лишь на второе утро смог добраться до него. Когда он уже подходил к лагерю, с земли взвились падальщики, уселись на ветви росших на берегу Тарн Айлюин ольх и издевательски закричали.

Похоронив отца, Берен сложил над его могилой пирамиду из валунов и поклялся на ней об отмщении. Первым делом он бросился по следам орков, что убили его отца и товарищей, и к вечеру обнаружил их лагерь у источников Ривиля, что над Серехской топью. Он хорошо умел скрываться в лесах, и потому подошел к их костру незамеченным. Предводитель орков во все горло хвастался своими свершениями, потрясая отрезанной рукой Барахира, которую нес Саурону в доказательство успеха операции. На пальце той руки сверкало кольцо Фелагунда. И тогда Берен выскочил из-за дававшей ему укрытие скалы и зарубил этого предводителя, забрал у него руку отца и бежал, хранимый судьбой, ибо орки не были готовы к такому коварному нападению, и стрелы их летели мимо цели.