Сильмарильон

Тогда Саурон признал себя побежденным, и Лютиен стала хозяйкой всего острова, и Хуан отпустил Саурона. Тот принял облик летучей мыши и улетел, явившись в Таур-ну-Фуин, поселился там, наполнив его ужасом.

А Лютиен встала на мосту и объявила о своей власти. Множество рабов и пленников в изумлении и растерянности вышло на улицу.

Но Берен не вышел. Поэтому Хуан и Лютиен стали искать его на острове и нашли его возле Фелагунда. Так велики были страдания Берена, что он продолжал лежать, не слыша ее шагов. Тогда решив, что Берен уже мертв, Лютиен обняла его руками и погрузилась в забытье, но Берен, вернувшись к свету из глубин отчаяния, поднял ее, и они снова взглянули друг другу в глаза, и день засиял над ними.

Они похоронили тело Фелагунда на вершине холма, на его собственном острове, и место это снова очистилось.

Теперь Берен и Лютиен Тинувиэль снова были свободны и отправились через леса, и радость вернулась к ним. Хуан же, сохраняя верность, вернулся к Келегорму, своему хозяину, но их взаимная любовь уменьшилась.

А в Нарготронде начались волнения, туда вернулись эльфы, бывшие пленниками на острове Саурона, и поднялся такой крик, что Келегорм не мог сказать ни слова. Они горестно оплакивали гибель Фелагунда, говоря, что девушка отважилась на то, чего не решились сделать сыновья Феанора. Многие чувствовали, что Келегормом и Куруфином руководило предательство, а не страх. И сердца народов Нарготронда освободились от влияния братьев и повернулись к дому Финарфина. И эльфы подчинились Ородрету.

Но он не позволил убить братьев, как предлагали некоторые, однако ни хлеба, ни крова не должны были найти Келегорм с Куруфином в этом королевстве, и Ородрет поклялся, что с этих пор будет мало любви между Нарготрондом и сыновьями Феанора.

— Пусть будет так! — сказал Келегорм, и глаза его ужасно засверкали, но Куруфин улыбнулся. Затем они сели на коней и ускакали.

В тот час Келебримбор, сын Куруфина, отрекся от деяний своего отца и остался в Нарготронде, но Хуан следовал за своим хозяином Келегормом.

Они уехали на север, разыскивая кратчайшую дорогу в Химринг, где жил Маэдрос, их брат.

А Берен и Лютиен пришли в лес Бретиль к границам Дориата. Теперь Берен подумал о своем обете и вопреки желанию сердца решил, что, когда Лютиен снова окажется в безопасности в ее стране, он сделает еще одну попытку, но она не хотела разлуки и сказала:

— У тебя есть два пути, Берен: отказаться от поисков и своей клятвы и вести на Земле жизнь скитальца или же сдержать свое слово и бросить вызов власти тьмы на ее троне. Но я пойду с тобой по любой дороге, и судьбы наши будут одинаковы!

Пока они вели беседу об этом, Келегорм с Куруфином продолжали свой путь через леса, и братья заметили их и узнали.

Келегорм повернул коня и направил на Берена, рассчитывая сбить его с ног, а Куруфин, наклонившись, схватил Лютиен и поднял на седло, потому что он был сильным, но Берен, отскочив от Келегорма, прыгнул прямо на мчавшегося следом коня Куруфина, и прыжок Берена стал известен среди людей и эльфов!

Он схватил Куруфина сзади за горло и рванул его на себя, и оба свалились на землю. Лошадь заржала и упала, но Лютиен отбросило в сторону, и она осталась лежать на траве.

Тогда Берен стал душить Куруфина, но смерть грозила ему, ибо Келегорм поскакал на него с поднятым копьем. И в этот момент Хуан отказался от службы Келегорму и прыгнул на него. Конь же отпрянул и не смог приблизиться к Берену. Келегорм проклял пса и коня, но Хуан не двинулся с места.

Тогда Лютиен, поднявшись, запретила убивать Куруфина, но Берен снял с него доспехи, забрал его оружие, затем, подняв его, отбросил от себя и приказал ему убираться.

— Твоего коня, — сказал он, — я беру для услуг Лютиен, и он может считать, что ему повезло, раз он освободился от такого хозяина.

Тогда Куруфин проклял Берена.

— Иди туда, — сказал он, — где тебя ждет быстрая и жестокая смерть!

Келегорм посадил его сзади себя на своего коня, и братья сделали вид, будто собираются уехать, а Берен повернулся к ним спиной, не обращая на них внимания.

Но Куруфин, исполненный стыда и злобы, взял лук Келегорма и на скаку выстрелил назад: стрела была нацелена в Лютиен. Хуан в прыжке схватил стрелу зубами, но Куруфин выстрелил снова, Берен загородил Лютиен, и стрела ударила ему в грудь.

Рассказывают, что Хуан бросился в погоню за сыновьями Феанора, и те умчались в страхе, а он, вернувшись, принес Лютиен из леса некую траву. С его помощью она остановила кровь из раны Берена и своим искусством и любовью исцелила его, и они вернулись в Дориат. Там Берен, разрываясь между своей клятвой и любовью к Лютиен, зная, что теперь она в безопасности, как-то утром встал до восхода солнца и вверил ее заботам Хуана. А потом, испытывая сильные страдания, покинул Лютиен, пока она спала на траве.

Он снова погнал коня на север, к проходу Сирион, и добравшись до Таур-ну-Фуин, взглянул через пустошь Анфауглита и увидал вдали вершины Тангородрима.