Сильная кровь

За окном слышатся крики и звон разбитого стекла. Скар еще сопротивляется, огрызаясь мелкими отрядами стражи, но это уже не война. Город взят. То тут то там пробегают испуганные жители. Они не знают, чего ждать. Она не знает, чего ждать. Но у нее есть спасение: маленький пузырек с темной жидкостью. Этого хватит, чтобы не боятся за свое будущее.

Илта смотрит на свое отражение и на склянку в ладони.

За окном слышится мерное цоконье копыт: даур неспешно, хозяином едет по своим новым владениям.

«Они совсем не боятся. Он едет один, не страшась осколков королевской стражи.»

«Забрать с собой хотя бы одну жизнь! Отомстить за мужа и детей!»

Она сбегает вниз по лестнице и останавливается в дверях, крича высокому воину.

— Помогите! Скорее, сюда!

Затем залпом выпивает горькую жижу в склянке и прячется за дверью, сжимая кинжал.

Глава 15

Дирок неспеша ехал по опустевшему городу, высматривая за каждым углом врага.

Война для него не удалась. Ни доблести, ни славы, ни удовлетворения от победы. Получив в самом начале удар тренировочным копьем, он свалился на весь период завоеваний. Копье прошло под ребро, чуть не задев легкое. Выкарабкавшись, спустя многие месяцы из смертельных объятий, Дирок оказался накрепко привязан к дому. А когда, наконец, смог сесть на коня и добраться до своих — вновь оказался связанным, но уже собственным отцом, посчитавшим, что на долю единственного наследника выпало достаточно, чтобы сложить голову в первом же бою и оставить земли многочисленным дочерям.

Ускользнуть от пристального ока родителя он смог только теперь, когда вся слава давно уже поделена. Город взят и завоеватели празднуют победу, добивая остатки армии талоров.

Досада от неблаговидной своей участи съедала его тем сильнее, что гораздо более молодые его соплеменники уже добыли себе расположение, блага, земли и титулы. И эта война, уже вошедшая в летописи и эпосы, никак не затронула его самого. Все показали свои возможности. Все, даже самые зеленые юнцы, но не он. Столько тренировок впустую. С таким же успехом он мог сидеть дома рядом с сестрами, вышивая очередной замысловатый лоскуток.

— Помогите! Скорее, сюда!

Крик застал его врасплох. Он ожидал врагов снизу, но не сверху. Глянув на окно, он увидел мелькнувшую там фигуру женщины с темными распущенными волосами.

«Грабеж и насилие запрещены. Тот, кого поймают, будет казнен на месте. Мы пришли, чтобы здесь жить.»

Такой приказ от дара. Но кто проследит за всеми наемниками? Если ему не удалась воинская слава, может удастся спасти кого-нибудь? Или поймать даура. От этого Дирок бы тоже не отказался. Так много насмешек он выслушал за последнее время от своих соплеменников. Выставить одного из них перед всеми показалось ему настолько привлекательным, что он ринулся в дом, доставая на ходу меч.

Распахнув дверь, он ворвался внутрь и лишь краем глаза успел заметить тень позади него, за дверью.

Он отпрянул вправо как раз вовремя, чтобы нож в неумелых руках прошел мимо. Женщина, прятавшаяся за дверью тут же развернула назад руку и в этот раз ее удар был удачнее: металл прошел, распоров ткани предплечья.

Если бы он надел доспех, Дирок даже внимания бы не обратил на подобный выпад. Но удирать от отца пришлось в спешке. Да и армия талоров не годилась в достойного противника дауру, чтобы ехать в полном боевом облачении.

Острый нож легко прошел через рубашку и рассек мышцу, пройдя неглубоко, но чувствительно. И только тут Дирок рассмотрел нападавшего. Та самая женщина, что звала его на помощь в окне, теперь отчаянно махала своим оружием, пытаясь всадить его как можно глубже.

И он вскипел. Вся досада, обида и негодование вылились в его ответе: он легко отбил нож и пришиб ее к полу, нанося удары ногами. Он яростно отхлестал ее по красивому лицу и разбил одним ударом в кровь скулу, выбивая зубы. Когда его пальцы сомкнулись на нежной тонкой шее, она еще пыталась сопротивляться, протягивая к нему свои руки и царапая его лицо ногтями.

Дирок с каким-то диким удовольствием смотрел, как закатываются ее глаза и слабеют руки, а потом задрал платье и вошел в нее, тут же пролившись горячим семенем. Затем встал, пнул ее сапогом в живот, и вышел в открытую настежь дверь.

На улице он поймал своего коня и, ударив по бокам бедное животное, что есть мочи помчался прочь.

Его эйфория прошла только когда позади осталось множество домов и маленьких улочек, с редкими бегущими по ним людьми.

Тут до него дошло, что он наделал.

«Грабеж и насилие запрещены. Тот, кого поймают, будет казнен на месте…»

Дирок смотрел на свои руки и не понимал, что на него нашло. Что так взбесило и что могло привести к такому безумию?

Потом он повернул коня и кинулся искать тот дом. Если эта женщина осталась жива, то для него все может окончиться еще плачевнее.

Он рыскал по одинаковым улочкам, заскакивая то в один дом, то в другой. И, когда наконец, нашел нужный, внутри уже никого не оказалось.

На полу, на том месте, где он душил свою жертву, осталась мерзкая вонючая лужа, но женщины ни в доме, ни рядом не было.

* * *