Сильная кровь

Она стояла прямо, лишь чуть сгибаясь под тяжестью какой-то своей внутренней ноши. И даже цепи не влияли. Тут что-то другое. Приблизившись совсем близко, стоя почти нос к носу, король все равно ничего не ощущал.

Он показал солдатам на цепи, обращаясь при этом к женщине.

— Думаю, это лишнее, и мы поймем друг друга без этих символов подчинения.

— Оковы — символ подчинения лишь для того, кто их надевает на тебя. — ее голос звучал устало, но уверенно, без страха и сомнения. Она не думала, что именно нужно сказать, не подбирала слова.

Когда цепи сняли, она молча потерла запястья и снова застыла. Дар приказал солдатам выйти, оставляя их наедине. Он налил вина из позолоченного кувшина на маленьком столе и протянул ей бокал.

Она взяла его без тени сомнения и выпила добрую половину.

— Я также думаю, что мои люди погорячились, назвав тебя сумасшедшей. — Он налил вина себе. — Я прав?

— Когда мой муж посадил нашего первенца в два года на коня, я сказала ему, что он сумасшедший. Есть ли грань более тонкая, чем безумие?

— Мои люди еще кое-что говорили про тебя. Насколько тонка эта грань? Позволишь мне гадать?

— Я не та, кто тебе нужен. — она еще раз сделала большой глоток. — Но тебе не будет скучно со мной. И не думай, что твои люди привели меня сюда. Я пришла сама.

— Сама? Закованная в цепи? Обычно, ко мне приходят по-другому.

— А к тебе пускают любого, кто этого хочет? Дар, гораздо проще ходить по площади и кричать, чем искать пути встречи с королем.

Он уселся в просторное кресло, играя бокалом в одной руке, а второй привычно нащупывая загривок тотчас же забравшегося к нему на колени кота.

— А кто мне нужен, по-твоему? За кого тебя приняли?

— Во мне нет той магии, что тебе нужна. Но три пойманные птицы все же лучше, чем пустая клетка.

Дар напрягся на мгновение, но тут же расплылся в довольной улыбке, ничем не выдавая себя.

— Две из этих птиц почти не умеют петь. Известно ли тебе это?

— Вряд ли тебе нужны такие птицы, дар? Говорят, некоторых птиц обучают песням… и весьма успешно.

Король откинулся на кресле. Она все больше напоминала ему его мать. Такая же строгая и сухая, способная подчинять себе и требующая повиновения. Неважно, что сейчас она в лохмотьях, она способна на это. И то, как она с ним говорит. Она играет свою роль. Что ж, все вокруг него играют какие — то роли. Даже он сам. Он не против театра. Особенно, когда актеров видно за масками.

— Как мне называть тебя? Для меня ты и так достаточно безлика, чтобы не скрывать своего имени. Его ведь нетрудно узнать, так?

— Илта.

— Значит, твоя сила — только твое знание?

— Скорее, это мое проклятье. Поверь мне, король, знание того, с кем ты спишь, не приносит мне радости. А незнание всего остального иногда доводит до отчаяния.

— Оно проявилось само?

— Не без помощи твоих чистокровных.

— Кто посмел тебя тронуть? Дауры не опускаются до насилия над женщинами. Без моего приказа.

— Неужели? — она захохотала. — Дар хотел сказать, что он удивлен, кто покусился на честь столь немолодой особы? Твои чистокровные мало чем отличаются от твоих солдат и наемников.

— Если ты назовешь его…

— Король, надо отдать тебе должное, на улицах было мало насилия, так что, случившееся со мной — это лишь малая толика войны. Стоит ли роптать, когда взамен открылся такой дар?

— Ты хочешь предложить мне свои знания? В обмен на что? Что у тебя забрали? Ты ведь знатного рода. Лохмотья тебе не к лицу. — он провел тонким пальцем по краю бокала, сквозь полуприкрытые ресницы рассматривая женщину.

— Нет. Я не могу предложить тебе ничего. И я не хочу ничего предлагать. — Она взмахнула грязными руками. — Я же сама теперь сокровище. Шутка ли, чуть ли не единственной в стране знать, что на уме у ее правителя!

— Я могу убить тебя. — Дар неискренне улыбнулся. — И твоя значимость на этом прервется.

— Но ты не сделаешь этого. Тебе слишком интересно, что я буду тебе еще говорить. О чем буду рассказывать.

— И о чем ты мне будешь рассказывать?

— Еще не знаю. — Она закатила глаза. — Знания приходят когда им вздумается…

Он захохотал.

— Я буду последним дураком, если отпущу тебя.

— Я рассчитывала, что так будет.

Он встал, скидывая недовольное животное на пол, и поставил пустой бокал.

— Только зачем ты здесь? Зачем это нужно тебе?

— О-о! — ее взгляд изменился. — Даже не знаю. Может, я пришла посмотреть на убийцу своего мужа и детей? Может, чтобы быть рядом и наблюдать? Может, я просто устала и хочу прожить остаток жизни в роскоши, обложенная мягкими подушками и вкусной едой? Тебе гадать, дар.

Король смотрел на холодный ненавидящий взгляд. Она не боится. И ей все равно, что сейчас будет. Или она точно знает, что будет.

Дар молниеносно достал меч. Острое лезвие прошло сквозь тряпки, и они окрасились быстро разбухающим темным пятном. Женщина вскрикнула и зажала раненную левую руку. В глазах ее промелькнула боль и удивление.

— Ты не знала, что так будет, правда? — он удовлетворенно убрал оружие. — У тебя будет еда, постель, одежда, и ты будешь довольно близка ко мне. Я уже с нетерпением жду нашего общения.

* * *

— Что ты все время скачешь?