Сильная рука (СИ)

- Я правильно понимаю, что вы, уважаемый, - слово было подчеркнуто, но звучало почти не издевательски, - собираетесь отбить девушку у, как вам кажется, скучной компашки занудных нердов? Боюсь вас огорчить, - хотя нет, конечно же, не боюсь - но вряд ли что-то из пережитого вами субъективного житейского опыта сможет заинтересовать женщину, ай-кью которой приближается к ста пятидесяти.

Сказано было опасно. Максим, в начале тирады благосклонно оценивший самокритичность ботаника, под конец начал слегка закипать. Обернувшись на приятелей, с искренним любопытством занявших наблюдательные посты, он подтащил от соседнего столика лишний стул и уселся поосновательнее.

- То есть, вы только что обозвали меня идиотом? - живо поинтересовался он с максимальной задушевностью в голосе. Ботаны побледнели, девушка даже пискнула. Оратор, тем не менее, даже не моргнул. Он развел руками и покачал головой.

- Ни в коем разе. Идиотия - это клинический медицинский диагноз; я просто недостаточно компетентен, чтобы его поставить. Единственное, что я предположил - возможно, ваша личность формировалась в иных условиях, нежели те, что могли бы способствовать развитию вполне определенных качеств и навыков. Ведь, по сути, что есть эта самая личность, как не осмысленное пережитое, не набор отрефлексированных воспоминаний?

В целом Максим был согласен. Очкарик говорил дельные вещи - и это было даже интереснее карточной игры. Но задетая честь будущего офицера требовала хоть как-то уязвить зазнайку.

- А мне всегда казалось, что личность - это воля, - он брякнул пивную кружку на стол к ботаникам, показывая, что собирается засесть надолго. Вынужденные соседи всячески демонстрировали, что не рады внезапному гостю - все, кроме оппонента. Тот, видимо, был не против свежих ушей.

- А что такое воля? Как она формируется? Как проявляется, через какие механизмы и методы? - он наставительно помахал пальцем и начертил окружность по периметру чайной чашки. - Это все очень непростые и любопытные вопросы. К слову, мы в нашей лаборатории как раз занимаемся многими из них. Например, определяем степень влияния воспоминаний, как осознанного опыта, на формирование личности. Очень, знаете ли, интересные результаты.

- И какие? - заинтересовался Максим. Про девушку он уже успел позабыть, на что та, естественно, слегка надулась. Впрочем, фиг с ней, с кабачной романтикой, послушаем лучше умных людей.

Ботаник улыбнулся.

- Мы разработали устройство, которое позволяет в некотором роде блокировать память. Вот оно, - и на стол легла небольшая коробочка, размером со смартфон. Максим непроизвольно отодвинулся. - Нет-нет, что вы, не бойтесь. Этот эффект, во-первых, временный, а во-вторых, я бы не стал экспериментировать на посторонних людях без их согласия.

- Что за эффект? - решил уточнить курсант. Мало ли, вдруг через пару лет им придется что-то подобное изучать. Ну, как оружие для диверсантов... Собеседник пояснил:

- Специально модулированное излучение запускает в нервных структурах испытуемого что-то вроде таймера. Через заданное время - с момента воздействия - субъект забывает все, что с ним за этот период происходило. Потом, еще спустя какое-то время, воспоминания возвращаются - как я уже говорил, мы не удаляем их, а просто блокируем, запираем в областях, ответственных за память. Задача эксперимента - провести психологические и неврологические тесты, сравнивая результаты на период до возвращения воспоминаний и после. Так мы определяем, как пережитый опыт влияет на личность.

- Что-то получается? - не отставал Максим. Ботаник поморщился. Остальные затихли, прислушаваясь.

- Ну, так. Материала мало, - честное признание далось оратору нелегко. - Редко когда человек соглашается на подобные шалости с собственной головой. Опасаются, - уныло пояснил он. Максим оживился.

- А может, попробуем?

Вот теперь действительно воцарилась тишина. Даже музыка, доносившаяся из колонок, словно стала глуше. Очкарик внимательно уставился на Максима, а затем протянул руку:

- Роман.

- Максим, - представился собеседник. Роман кивнул.

- Славно. Максим, ты уверен? Я и мой научрук, мы, конечно, будем очень благодарны. Но не хотелось бы претензий постфактум...

- Претензий не будет, - успокоил Максим, совершенно не удивившись переходу на "ты". - Если что, могу расписаться где-нибудь. Только не дольше, чем на сутки - у меня отпуск через пару дней заканчивается.

- Славно, - повторил Роман. - Нет, росписи не нужно. У нас есть свидетели. Ну что, ты готов?

- Всегда готов, - выкатил грудь колесом Максим...

И на этом его воспоминания обрывались.

***

Сейчас он спускался по лестнице. Та выглядела совершенно обыденно - ступеньки, перила, пролеты... Если бы не начиналась в технической будке на крыше огромного, поистине циклопического здания, больше всего напоминавшего египетскую пирамиду, у которой кто-то срезал верхнюю треть. И этот срез ничуть не ослабил впечатления от габаритов строения - все остальные дома, стоявшие в некотором отдалении, смотрелись муравейниками у подножия небоскреба.