Сильная. Желанная. Ничья

И, наконец, цифры. Три, семнадцать, семь… Хотя нет, наоборот. Тамила путалась, называя последовательность. Что это может быть? Код сейфа, номер счёта, пароль? У меня сейчас голова лопнет от подозрений! Руки чешутся позвонить Андрею Борисовичу прямо сейчас, но я сдерживаю порыв — за окном глубокая ночь, мелкий дождь царапает стекла, а ветер подвывает в щели. Опускаю руки в карманы домашних брюк и пялюсь на своё отражение в темном окне. Почему они оставили Тамилу в покое после ее появления на месте преступления? Почему молчал Нестеров? И ещё сотни «почему», жужжащие в голове, как мухи. Ты настоящая шкатулка с секретом, Тами… И я приложу все усилия, чтобы разгадать твою тайну. Возвращаюсь в спальню и осторожно пристраиваюсь возле спящей жены. Она тихонько сопит, а я обхватываю ее талию ладонью и прижимаю хрупкое тело к груди. Зарываюсь носом в пахнущие манго волосы и отдаюсь в объятия Морфея…

Глава 27

Вацлав

Моя иволга отворачивается, опасаясь слишком интимных, на ее взгляд, вопросов Синельникова. Понимаю — ей больно и… гадко окунаться в воспоминания, связанные с Нестеровым. Странно, я ведь никогда не замечал за ним ничего такого. Обходительный, симпатичный, улыбчивый — он не производил впечатления асоциального элемента.

— Тамилочка, Андрею Борисовичу можно доверять, — успокаиваю ее я, как ребенка. — Он дорожит репутацией и авторитетом среди бывших коллег.

— Хорошо. Я попробую…

— Вы не волнуйтесь, Тамила Аркадьевна, — Синельников всплескивает руками в примирительном жесте. — Я вам верю. И попробую помочь. Расскажите, что вы помните о том самом дне?

Я показал Тамиле видео в надежде пробудить в ней хоть какие-то воспоминания. Безуспешно… Она лишь плакала и качала головой, сдавливала виски пальчиками, коря себя за беспамятство… Мне хочется ей помочь, но, видит бог, я не знаю как? Не желаю давить на нее и манипулировать, но и подвергать опасности не имею права! Я теперь за них в ответе.

— В мае… Это было в мае. Олег позвонил мне и попросил приехать. Назвал место, сейчас я не помню адреса, — устало произносит она. Синельников внимательно слушает и делает в блокнот записи. — Помню только, что было поздно…

— Минуточку, — Андрей прерывает Тами. — Когда именно в мае?

— Черт, не помню!

— Почему вы решили, что это было в мае?

— У Софико в садике был утренник, посвященный дню Победы. Я отчётливо помню, как стирала ее белые носочки и чистила костюмчик военной медсестры. Ну… когда мне позвонил Олег… — произносит Тами.

— Отлично! Утренник, скорее всего, был до девятого мая. Какое время суток было?

— Ночь. Или очень поздний вечер. Стоп! — вскрикивает Тами. — Я попросила свою подругу Алексееву Еву посидеть с Софико. Как же я могла упустить? — Тамила поднимается с места и подходит к окну. Теребит шифоновый шарфик, освобождая шею от его душащих объятий.

— Тами, ты как? Таблетки приняла? — обнимаю ее за плечи и прижимаю к груди. — Веришь, мы во всем разберемся? Я обещаю, мы узнаем, что тогда случилось.

— Приняла, не волнуйся, — улыбаются только ее губы. Глаза же остаются серьезными.

— Вацлав Александрович, я могу рассчитывать только на слив информации. — В наше с иволгой уединение вклинивается Синельников. — Записи с камер видеонаблюдения, свидетельские показания, личные дела подозреваемых, ордер на обыск предполагаемого БДСМ клуба… Я связан по рукам и ногам действующим гребаным законодательством. — Вздыхает он. — Все, что я могу — вести независимое расследование. Слежка, прослушка… У меня частное детективное агентство, но, по сути…

— Я понял. Вы хотите сказать, без официального заявления делом будет трудно заниматься?

— Давайте поступим так, — деловито произносит Синельников. Тами оживляется и отворачивается от окна. — Как только я раздобуду что-то значащее для возбуждения дела, Тамила Аркадьевна напишет заявление. Сейчас ее поднимут на смех. Уж извините… — он подозрительно прищуривается. — Она ничего не помнит и не может доподлинно утверждать, что была свидетелем преступления. Ночные кошмары не в счет.

— Согласна, — кивает Тами. Она бесшумно садится за стул и зябко потирает плечи. — У меня и в мыслях не было обращаться в полицию. Вы узнали, кто является водителем внедорожника? — с надеждой в голосе спрашивает она.

— Узнал. Базу мне слили. Это лишние расходы для Вацлава Александровича, поэтому… — извиняющимся тоном отвечает Андрей.

— Плевать на деньги, Андрей Борисович. Будем пока действовать так, как сейчас. Не волнуйтесь о расходах. Главное — выйти хоть на какой-то след. — Успокаиваю его я.

— В общем… водитель внедорожника — сотрудник Германа Хлыщева Иван Мухортов или, как его называют, Муха. Внедорожник тоже принадлежит ему. Но, повторюсь, угроз вам не поступает, поэтому заявление в полиции не примут. В собственности Хлыщева рестораны, загородные дома отдыха, но «Красного бархата» среди них нет.

— Чего нет? — хрипловато бормочет Тами.

— БДСМ клуб «Красный бархат» — элитный клуб на роскошной яхте. Вам что-то говорит это название? В своем сне вы упоминали красную комнату, и Вацлав Александрович предположил…