Сильнее бури

Так случилось, что тихая, безропотная Адолят, которая только плакала, когда ее бранил муж, утешая себя хлопотами по дому, решилась надерзить Кадырову, впервые за всю свою замужнюю жизнь поступила по-своему. Айкиз тут была ни при чем. Но Кадыров, оставшись один, мрачно размышляя о случившемся, винил во всем Айкиз, крикливую непоседу, взбаламутившую весь колхоз. Дорого бы он дал, чтобы?на оступилась! Однако, он уже чувствовал, что не на нее, а на него надвигается беда. Статья Юсуфия ничто в сравнении с вчерашним' митингом дехкан и сегодняшним бунтом Адолят! Прислушаются к голосу дехкан в обкоме, поддержат Умурзакову, и пожалуйте, почтенный раис, к ответу!

Кадыров прошел в дом, отыскал водку и опять, как вчера вечером, забрался в беседку…

С этого дня он перестал выходить на работу, сказавшись больным. Его позвали на заседание сельсовета, где обсуждался ход освоения целины; он не пошел. С женой Кадыров не разговаривал, с утра напивался. Аликул посоветовал ему держаться гордо, работать, как прежде: «Надо, мол, как ни в чем не бывало расхаживать среди волков, а не лезть самому к ним в зубы». Аликулу он мрачно ответил:

- Наслушался я ваших утешений! У меня нынче одна утешительница. Вот! - и постучал ногтем по бутылке…

Глава двадцать восьмая НА ОХОТЕ

Через несколько дней, вечером, Кадырову позвонил Султанов. Голос был веселый, беззаботный.

- Не вовремя ты заболел, раис! Ну, ну, не морочь мне голову, знаю я, что у тебя за хворь! Рано повесил нос, дорогой. Завтра утречком я к тебе нагряну. Нет, нет, не по делу. Не одними делами жив человек. Возьмем ружьишки и махнем в степь! Как там джейраны, не все еще перебиты? Остались на мою долю? Вот и отлично. Поохотимся, дорогой товарищ. Это оч-чень поднимает настроение. Жди меня утром.

Кадырову не впервой было сопровождать председателя райисполкома на охоту. Они ездили вместе бить куропаток, рыбачить. После разговора с Султановым он вызвал Рузы-палвана и послал его в степь, к Шур-Кулю - «Соленому озеру», подготовить все для предстоящей охоты.

Султанов наведывался в колхозы реже Джурабаева, и каждый наезд воспринимался и им самим и другими как целое событие…

Если в Алтынсай приезжал Джурабаев, дехкане ^замечали его тогда, когда он был уже среди них. Цриезжал он обычно неожиданно, выходил из машины там, где что-либо привлекало его внимание, осматривал поля, разговаривал с колхозниками. Если ему нужно было повидаться с Кадыровым, Алимджаном или Айкиз, он не спешил в сельсовет и колхозное правление, но всегда получалось так, что он непременно встречался с тем, с кем хотел встретиться: в поле или в клубе, на •целине или в МТС. Встречи эти со стороны выглядели нечаянными; казалось, он вообще приезжал в колхоз без какой-либо определенной цели. Однако цель у него всегда была, и все эти «случайные» беседы и встречи помогали Джурабаеву осуществить, то, что заранее было задумано.

Случалось, что Кадыров или Алимджан, узнав о его приезде, сами принимались его разыскивать, и тогда он недовольно хмурился и просил:

- Вы занимайтесь своим делом, мне проводников не нужно.

Больше всего он опасался, что руководители колхоза начнут, как говорится, показывать ему «товар лицом» или, взяв на себя роль навязчивых спутников, помешают вызнать, чем живут простые дехкане.»

В отличие от Джурабаева, Султанов обставлял свои поездки в колхозы если не пышно,, то, во всяком случае, солидно. Он заблаговременно предупреждал о приезде. Попав в колхоз, делал только то и обращал внимание только на то, что составляло конкретную цель этого приезда. Нужно было проверить работу сельсовета - он заходил только в сельсовет. Нужен ему был Кадыров - он виделся с одним Кадыровым, не растрачиваясь «На мелочи», отмахиваясь от всего «постороннего», что порой само лезло на глаза. Бывая от случая к случаю в колхозах, колхозную жизнь он не успевал узнать.

На этот раз у него были запланированы только охота и разговор с Кадыровым. Встретив по пути направлявшихся в поле дехкан, он и не подумал остановить машину, переброситься с колхозниками хоть словечком. Райисполкомовский газик пропылил, нигде не задерживаясь, прямо к дому председателя колхоза. Прихватив Кадырова, Султанов велел шоферу ехать по направлению к Кзыл-Куму.

Чуть в стороне от этой дороги располагался новый кишлак. Султанов небрежно поинтересовался:

- Построен новый поселок?.,

- Умурзакова, говорят, уже торопит с переселением.

Султанов засмеялся:

- Торопиться надо, когда джейран от тебя улепетывает! Умурзакова еще сломает себе шею!

Кадыров молчал. Султанов, сидевший рядом с шофером, за всю дорогу не проронившим ни слова, обернулся. Зубы его сверкнули в ободряющей, белоснежной улыбке.

- Ты, я вижу, совсем раскис! Выше голову, дорогой! Битва не проиграна. Много народа собирается переселяться?

- Дураков на наш век хватит.

- А как этот… кажется, Муратали? Юсуфий писал о нем в своей статье.

- Муратали тверд, как скала.