Сильнее пламени

— Разумеется, в другом месте! — успокоил его собеседник. — Доказывай тогда, как он попал к нам, куда посторонним лицам свободный вход категорически запрещён!

Их краткое мини-совещание в итоге очень быстро пришло к единому мнению:

— На счёт дальнейшей незавидной судьбы настырного и столь ненавистного обоим журналиста.

Обдумывая варианты устранения неугодного свидетеля, Виталий Бокарев решил, было, пойти и ещё раз, уже внимательно осмотреть вещи нежелательного пациента.

О чём и заявил собеседнику.

Но был категорически остановлен Сергеем Покровским.

— Я бы поостерёгся от этого, — ответил тот. — Как никак был-то Круглов в своём облачении не в кафе-мороженом, а в самом пекле, где нахватал на себя всякой нечисти.

Но Виталий Павлович и после его слов оставался таким же несговорчивым, как бывало всегда, если он принимал решение и шёл к цели, невзирая ни на какие препоны:

— А вдруг у него с собой, во время пожара, имелась какая-нибудь записывающая аппаратура?

— Не смеши, Шерлок Холмс! — подколол Сергей Покровский совсем растерявшегося приятеля. — Всё, как и сама форменная одежда пожарных уже уничтожается в специальной печи, дабы не разнести возможную отраву по всему городу.

В ответ на это он, впрочем, потребовал особую услугу:

— Пусть Бориса Круглова сначала отметят в Городской больнице, как живого, а там уже делайте с ним всё, что пожелаете.

На том и постановили. Оставалось только отправить обречённого на расправу больного по новому адресу.

7

Заведующий отделением лишь вначале был категорически против такой транспортировки пациента Круглова:

— Это его, просто-напросто, убьёт!

— Пусть лучше дорога прикончит его, а не тебя самого! — грубо ответил ему Сергей Покровский. — Ты мне лучше расскажи о том, с какой такой стати, без моего личного распоряжения потратил на чужака драгоценную дозу «антидота»?

Его голос совсем рассвирепел:

— Или уже сам, в одиночку научился транжирить неприкосновенный запас, нашего с тобой противоядия?

Медик неуверенно замялся. Даже попытался объясниться тем, что всем привезённым с пожара было велено делать инъекции чудесной вакцины. Но при первых же словах запутался.

И тут же поймал на себе злобно-насмешливый взгляд начальника, готового, буквально, смешать с грязью, столь сильно проштрафившегося подчинённого.

После этого всё пошло уже наперекор прежней воле лечащего врача. И точно так, как и задумывалось руководящими злоумышленниками под ночной сенью парковых деревьев больничного сада.

Всё остальное было делом, что называется, техники.

Крайне услужливые для высокого начальства санитары без лишних слов перенесли, находившегося в бессознательном состоянии, Бориса Круглова в машину «Скорой помощи».

И сами потом запрыгнули следом, чтобы на месте, как им было велено, столь же оперативно избавиться от неугодного пациента.

8

В городской больнице, куда уже успели сообщить о направленном к ним из медсанчасти Химического завода, пациенте из числа гражданских лиц, к этому отнеслись с пониманием.

Поскольку и прежде бывало так, что оказав первичную помощь страждущим, тех, в конце концов, из узковедомственного, чисто «оборонного» лечебного учреждения, передавали на руки законным лекарям — общегородского уровня.

Только этого, «питомца» от них приняли без дополнительного обследования. Поставив уже по внешнему виду, привычный тем летом диагноз, относящийся к весьма распространённой в тот период в Обске, заразной болезни:

— Все симптомы заболевания гепатитом словно написаны, как для студентов, изучающих инфекционные болезни, — заявил регистратор в приёмном отделении, лишь только глянув на такое типичное, критически желтого цвета, восковое лицо, нового пациента.

Глава шестая

1

Еще нисколько не успев забыть троих прежних «желтолицых» соседей по прежней палате в ведомственной медсанчасти из числа пожарных, пострадавших на ракетном полигоне, Борис Круглов вдруг очнулся совсем в другом месте и в окружении, куда большего числа людей столь же явного «желтушного» вида.

— Только их теперь уже с полдюжины, — невольно удивился он, тому, какой разительной оказалась перемена, произошедшая и в окружении, и в его собственной участи.

Действительно, теперь ничего вокруг, где царили облупленные стены, кровати с ржавыми дужками в изголовье и спёртый воздух палаты, не могли конкурировать в роскоши с первоначальной обстановкой его лечения, начатого в былом «больничном раю» медсанчасти Химзавода.

Да и вели они себя совсем не так, как оглушенные взрывами и опалённые огнем пожарные. Эти больные, обряженные в самые разнообразные пижамы, предпочитали не пролёживать растянутые без того, панцирные сетки постелей, а весьма активно перемещались туда-сюда по, явно, давно не белёной палате.

Были, впрочем, и серьёзные причины оживления, отмеченные наблюдательным взором Бориса Круглова, ещё только привыкавшего к своему нынешнему состоянию постепенного выхода из травматического шока:

— Беспрестанно матюгаясь, они то просили друг у дружки то закурить, то требовали у соседа выдрать «прочитанный» лист из его книжки для личного посещения сортира.